Особняк же леди Гарье напоминал даже
не музей — в музее существовало бы деление на секции, — а
сокровищницу пирата, где все дорого-богато, но при этом ослепляюще
и несочетаемо.
— У хозяйки дома необыкновенный вкус,
— пробормотала Ди, проходя мимо колонны, из которой выступал
огромный олень: великан как будто успел высунуть рогатую голову,
грудь и передние ноги, да так и застрял, окаменев, словно
распиленный в районе плеч. Выглядело… безобразно.
— Безупречный, — откликнулся
дворецкий, покосившись на гостью с высоты своего роста и
самомнения. — Вы правы, у леди Гарье безупречный вкус.
Диана едва не расхохоталась и споро
отвернулась, делая вид, что изучает портрет какого-то усатого
господина в старомодном цилиндре.
***
— Вам подходят покои, леди Делавер? —
чопорный голос экономки настиг Диану, когда она стояла посреди
помещения и с любопытством рассматривала обстановку.
Гордис отстал где-то в середине пути,
и до места Ди довела уже одна «мышиная» женщина. Как ее? Тауриния?
Впрочем, не суть.
Главное, что вокруг не обнаружилось
ни оленей, ни вычурных вазонов. Обычная комната, светлая и
просторная, обставленная не то чтобы современно, но и не в
доисторическом стиле, и уж точно не похожая на пещеру пирата —
сносно. Ди, конечно, добавила бы на столик живые цветы — не
экзотические лопухи, а что-то небольшое и нежное, и заменила бы
тяжелые шторы на нечто менее массивное. Но после холла и коридора,
демонстрирующих вкусы хозяйки во всей красе, и правда не на что
было жаловаться.
И все же, обернувшись через плечо,
Диана поинтересовалась:
— А какие еще есть варианты?
— Других нет, — отрезала экономка и,
сделав многозначительную паузу, добавила: — Миледи. — Как сплюнула,
в общем-то.
— Тогда — беру! — Диана вдруг
развеселилась.
Все вокруг было таким странным,
словно ненастоящим. И эта экономка, точно сошедшая со страниц
сказки о бедной сиротке и издевающейся над ней злобной
домоправительнице. И дворецкий, который, судя по его манере себя
держать, будто прожил последние пару веков в склепе и теперь
потерялся во времени. И слуги, больше похожие на механические
игрушки, чем на живых людей.
Тут уж впору сесть и разрыдаться,
умоляя отвезти ее домой, или получать удовольствие от новых
впечатлений. Ди всегда выбирала удовольствие.
— Я распоряжусь, чтобы Мариша
приготовила вам ванну, — сообщила экономка с каменным лицом и, не
дожидаясь, ответной реакции, развернулась и направилась к двери,
где как раз мялась, все еще цепляясь за свой саквояж, Жнеда.