«О чем ты только думаешь, чудовище?» – одернул себя Кайр и призвал недочитанный журнал. Он будет стеречь Ноэль до самого утра.
И так бы и получилось, но старый магистр слишком хорошо знал своего подопечного. А потому оставил на нем сонное заклятье с отсроченной активацией. Не прошло и часа, как лис уснул.
Ноэль Альхена Антер,
Принятая в дом Айервилль, принятая в род Мор
Из сна меня вытянуло непривычное ощущение не-одиночества. Ощущение тепла и тяжести, надежности. А после, когда сон уже отпустил меня, я услышала едва различимый шелест дыхания.
Приоткрыв глаза, я чуть приподнялась на локтях. И, замерев, едва не забыла, как дышать: на мне спал Кайр. Точнее, не совсем на мне, он спал рядом, но голову положил на мой живот.
Застыв, я жадно его рассматривала. Темные волосы в беспорядке, зато всегда чуть нахмуренные брови расслаблены. Исчезла горькая складка в уголках губ. Спящим Кайр выглядел преступно привлекательно.
Задержав дыхание, протянула руку и осторожно коснулась его скулы. Провела пальцами по гладкой коже и, сама того не желая, задела краешек губ.
Тихий вздох, и я, не дожидаясь, пока он откроет глаза, упала в подушки.
– Доброе утро. – Кайрнех потерся лицом о мой живот. – Как спалось?
– Так, будто меня придавило гранитной плитой, – хмыкнула я, пытаясь успокоить сошедшее с ума сердце.
– Да? – Он повернулся, сдвинулся и через мгновение оказался лежащим на мне.
Лежащим так, что его локти оказались по разным сторонам моих бедер.
– Так лучше?
В хитрых синих глазах прыгали золотисто-солнечные бесенята. Маленькие прислужники Темного Отца обещали мне веселую жизнь, и я точно знала, что Кайр вполне может…
– Что ты делаешь в моей спальне? – Я пыталась не смотреть на Кайра, но…
Это было сложно.
– Я не осмелился бы войти в твою спальню без приглашения, – сказал лис и с улыбкой добавил: – Поэтому принес в свою. Я собирался присмотреть за тобой, но недооценил магистра Далвертона.
– Я… Кайр, ты понимаешь, что я могу быть опасна? Для тебя, для детей. – Горло перехватило, и я, смолкнув, вновь откинулась на подушку.
Направив слепой взгляд на потолок, я уговаривала себя не плакать. Слезы еще ни разу ничему не помогли!
– Тш-ш, тебе нельзя волноваться.
Тепло и нежность в его голосе сломали все мои внутренние запреты. И я, смаргивая слезы, прошептала: