— Ты войдешь вместе со мной, возьми сотню и будь в числе первых,
кто станет грабить город и пробовать их хваленных толстых баб. Мне
уже сообщили, что добыча будет, несмотря на то, что один русич
вырвался и предупредил город, ему не все поверили, — сказал Нуянзя,
сдерживая желание заколоть Дуболгу.
— Это мудро. Теперь я понимаю, почему именно ты вождь, — сказал
сын главы рода.
Вождь не сразу определился, что именно означали слова воина.
«Ты, волчий выкормыш, обвиняешь меня в трусости и считаешь
хитрость причиной того, что я вождь? — подумал Нуянзя, но не стал
акцентировать внимание на словах Дуболги, тем более, что внешне они
вполне благонадежные.
Не спеша, с гордо поднятым подбородком, Нуянзявъезжал в город
первым. Казалось, что в Воеводино никого и нет, что все спрятались
за мощными стенами детинца. Но это было не так. За свои четыре
десятка с лишним лет вождь столько раз разорял села Руси, что
определял почти по запаху наличие и людей, и богатств в домах.
Конечно, не по запаху, это, скорее, мозг вождя эрзя, заточенный на
грабеж, по ряду косвенных признаков улавливал присутствие
людей.
— Туда идем! Вижу богатую мастерскую. Чую, что там есть кто-то.
Ты первый, — вождь указал на своего ближнего телохранителя. — Нужно
оставаться остарожными. За такую жизнь люди должны биться. Неужели
все способные держать топор в руках спрятались за стенами?
Нуянзя смотрел по сторонам и ловил себя на мысли, что хотел бы
управлять не теми селищами и немногочисленными слабоукрепленными
городищами, что были у эрзя, а такими городами, с красивыми
двускатными крышами, с улицами, устланными досками, с такими
большими мастерскими, которых в его племени и в помине нет. Вождю
было жаль, что он не может забрать с собой все это. Он вообще много
забрать не может, так как принцип набега в том, чтобы не отягощать
себя обозами, ну, может, только рабов-масторовых прихватить и то,
если под Рязанью все складывается правильно.
Эрзя, как и другие племена мордвы, не брали крепостей, да оно им
и не нужно. Тактика была простой: быстрый, очень быстрый набег,
чтобы часть жителей любого русского города не успела спрятаться в
детинец, и не смогла унести свое имущество. После наступал этап
веселья, когда воины насиловали баб, убивали мужиков. Но нередко
брали людей и в рабство. Не много людей, если на них не было
особого заказа. За многими рабами нужно еще уследить, да и
накормить, но приглянувшуюся девку или особо грамотного мастера
забрать могли.