А еще в телеге этой до того перевозили явно не французские духи,
а их антипод, если можно считать навоз противоположностью ароматной
туалетной воды. Странно, но я уже давно не напрягался от разных
специфических ароматов, на поле боя или в окопах, в штурмах всяких
запахов нанюхаешься, и очень редко они приятные. Но тут… меня
накрыла такая волна брезгливости, что хотелось взвыть. Странное для
меня состояние. Что-то подкралось к мозгу, вроде бы уже схватил я
ту рыбу крепко, чтобы подобраться к главному выводу о том, что тут
к чему, но нет… Меня накрыли столь же вонючим тулупом, после еще
одним, отчего стало покалывать тело, и я отрубился.
— Что скажете, господин дохтур? — вновь придя в себя, я услышал
девичий голос.
Девичий… Да простят меня все девушки, знакомые и неизвестные, но
бывают такие девчонки, что басовитый голос мужика покажется более
приятным, чем такой вот, с хрипотцой, грубый… Я уже осознал, что
могу открыть глаза, но не делал этого. Не знаю, что именно меня
останавливало: опасение увидеть обладательницу столь оригинального,
если для девушки, голоса, или понять, наконец, что произошло что-то
необъяснимое.
Ну а мысли стали чуть медленнее путешествовать по мозгу, и я
нашел тот подсак, чтобы вылавливать нужную рыбину из глубин
сознания. Я попал! Перенесся, но пока еще не понять, куда. Или же
перед смертью мозг человека вот так вот выворачивает любого
умирающего, переносит сознание куда-то? И все происходящее
временно. Сейчас я умираю от полученных ожогов, сгораю дотла, и это
только минуты, но мозг замедлил восприятие времени и оберегает
меня, послав в выдуманный мной мир…
Нет. Что-то в этой версии не так…
— Прошу простить меня. Безусловно, я не имею права вмешиваться в
обстоятельства, но не поймите превратно, Настасья Матвеевна. А ваш
батюшка знает, где вы сейчас? Не хотелось бы, знаете ли, попасть
под гнев батюшки вашего, — говорил, видимо, тот самый «дохтур».
— Вы правы, это не ваше дело. Я благодарна вам, но если это всё,
то прошу, господин Сапожков, — грубый женский голос был
категоричен. — Вас отвезут, я знаю слуг Алексея Петровича, они меня
слушают.
— Вас невозможно не слушать, — чуть слышно пробубнил доктор, а
из-за того, что он был ближе ко мне, наверняка, деваха не услышала,
что именно он там бурчал.
Да кто она такая, что тут распоряжается, да еще над моим телом
корпит?