Я резко отклонил голову, и удар пришелся в пустоту, лысый по
инерции завалился вперед, а я взял его на удушение, чтобы не
дергался. Напоминать он мне будет! Понимая, что силенок этого тела
может и не хватить, чтобы захват был обезоруживающим, чуть больше
надавил на сонную артерию и кадык.
«Что, скотина, ума хватает только спящего бить?» — подумал я, но
пока не спешил раскидываться обидными словами.
Нет, не только бить — из-под рубахи лысого усача недружелюбно
выглянула рукоять пистолета. Понятно, «сурьезные» хлопчики
подвалили. Хотя ствол казался мне бутафорским, театральным, будто
из оперы «Евгений Онегин». Но раз здесь есть бабы в чепчиках и
лекари с молитвами — и этот ствол может выстрелить вовсе не
холостым.
Мужик попытался высвободиться, но я придушил еще посильнее,
напрягаясь, казалось, до своего нынешнего предела. Рыпания лысого
привели к тому, что я душил его со всей силы, до хрипа, и явно не
моего.
— Тише, рябчик, тише! Я не понимаю, что происходит, потерял
память. Поэтому будь так любезен мне все объяснить. Понял? —
прошипел я, а увидев, как один из подельников лысого дернулся в
нашу сторону, перехватил усача левой рукой, а правой выхватил у
него пистолет и навел на его корешей. — Стоять!
— Погодьте! Мы токмо… поговорить, — прохрипел лысый.
В словах бандита, а скорее всего, мужик пришел не с благими
намерениями и не чтобы пожелать мне доброго утра, я почувствовал
фальшь, лукавство. Но не убивать же мне лысого? Я теперь живу
только по закону, а тут явно припишут превышение самообороны. Мне
еще как-то отвечать за тех бандитов, что возле дома были, перед
пожаром. Хотя, может, здесь можно не думать про тот пожар? Вот бы
знать.
Пистолет? Что это такое вообще я держу в руках? Я прищурился,
рассматривая его — это было кремневое оружие. Насколько я понимал в
истории огнестрела, у меня сейчас одна из последних моделей
пистолей перед началом эры револьверов. Дульнозарядный пистолет,
малоэффективный, с массивным замком и округлой рукоятью.
Признаться, я думал, что двое из присутствующих бандитов,
которые еще оставались на ногах и волками смотрели на меня, рискнут
действовать, все же я несколько отвлекся, определяя модель
пистолета.
Между тем, ситуация напряженная. Я могу, в лучшем случае,
срезать разве что одного противника, на второго просто не будет
пули, хоть кидай сам пистолет в голову бандиту, увесистая вещица.
Так что они вполне могли бы вытащить свои пистолеты, которые я уже
приметил. Но нет, бандитам их жизнь и здоровье оказались более
важны, чем проявление смелости и решительности.