— Что ещё? — спросил я.
— Так Емельян, стало быть, Данилович апартаментары… апартаменты
нашёл. Только там что-то неладно, сказывал, что особливо с вами
поговорит после, — Саломея выложила следующий пласт информации.
— Ещё что? — с нажимом спрашивал я.
Первым делом стоит моего этого малолетнего секретаря научить
докладывать. А то вон, клещами нужно тянуть информацию.
— Господа спрашивали про вас, — будто только что вспомнила,
проговорила Саломея. — Странные такие. Одежа… по фасону так и не
дурная, а заплатки имеются. Ещё коленки протёртые, да пряжка от
ремня гвоздём скручена у одного, щеблеты протертые.
— На бандитов похожие? — подобравшись, спросил я.
— Да худые они. Несправные. Не чета тем, что в бане были вами
биты, — со знанием дела, будто разбирается в бандитской иерархии,
отвечала Саломея.
Я не стал переспрашивать, откуда Саломея знает, кто именно
оприходовал братков-шулеров в бане. Думаю, что самое верное — это
просто сделать вид, будто я и не услышал ничего. Но к сведению
примем — конспирация моя не удалась.
Вряд ли проговорился Емельян. Не удивлюсь, что какая-нибудь
бабка Марфа провела собственное расследование, в ходе которого
выяснила, что кроме меня и некого признать «банным мстителем». Не
думаю, что итоги следственных мероприятий дойдут до Понтера и его
дружков. Но всё-таки стало неспокойно.
— Емельян тут? — спросил я, выходя из комнаты.
— Был, так же спать прилег. А господин Тяпкин просил сообщить,
когда вы будете готовы к встрече. Тут недалече, я знаю. Можно уж
сбегать? — голос девчонки был просящим.
— Что? Денег дал? — усмехнулся я.
Саломея засмущалась. Это хорошо, что не умеет качественно
врать.
— Дал, цельную полтину от серебряного рубля, — похвасталась
Саломея.
И это учтём.
— Зови его! Я в трактир спущусь. Емельяна Даниловича, как
проснется, ко мне, — сказал я и уже собирался пойти, как опомнился.
— Мужиков кличь со мной. И где Параска?
Еще большее смущение отразилось на лице Саломеи. Я уже
распознавал этот румянец. Так девочка реагировала на что-то
похабное. Порой, чтобы досадить девчонке, гадина Параша начинала
рассказывать, как правильно мужчину ублажить и чем. Вот тогда
Саломея не только смущалась, но и вовсе теряла все свое народное,
вместе с тем, искрометное красноречие. Слышал я, как девчонка умеет
поставить на место Параску, вот та и выбрала безотказную тактику в
спорах.