Юсупова, едва заметно нахмурив
идеальные брови, перевела взгляд с Шереметевой на меня. Её голос,
как всегда, спокойный и приветливый, прозвучал отчётливо:
— Это было прямое ментальное
вмешательство. Я заметила следы манипуляции сознанием — кто-то
изменил или попытался изменить память и мысли вашего адъютанта.
Точнее сказать сложно. Увы, в этом беда психоэфирных воздействий —
мы не можем прочесть сознание другого человека. Всё, что остаётся —
это тонкий налёт чужого воздействия, как затёртый почерк на листе
бумаги…
Я нахмурился. Это были одновременно
и хорошие, и плохие новости. Хорошие — потому что Михаил Боде,
скорее всего, действительно не виноват. Плохие — потому что
отследить источник подобного вмешательства будет чрезвычайно
сложно. Я вздохнул, чтобы собрать мысли, прежде чем спросить:
— Благодарю, ваше сиятельство. Как
долго будет держаться след от ментального воздействия?
Княгиня неуверенно пожала
плечами.
— Работа ювелирная… Полагаю, еще
неделю, не больше. После этого останутся лишь микрошрамы на
сознании, если так позволено выразиться. А вскоре психоэфирный фон
выровняется, и определить следы воздействия будет практически
невозможно…
— Значит, у нас мало времени, —
отозвался я и покосился на Шереметеву. — Нужно действовать
быстро.
— Боюсь, что так, Алексей Иоаннович,
— кивнула Юсупова.
— Насколько мне известно, подобные
вмешательства нельзя осуществить с расстояния. Только
непосредственный контакт. Так, Лионелла Андреевна?
— Именно так, ваше
превосходительство. Нужно пробить природную и поставленную
ментальные защиты, а это нельзя сделать дистанционно. Кроме того,
воздействие на сознание строго регламентируется законом. Его
запрещено применять вне боя и условий, когда магу угрожает
опасность.
Шереметева мрачно усмехнулась.
— Только проверить это, в отличие от
боевых заклинаний, чаще всего невозможно.
— Уважающий себя маг не станет
рисковать своей репутацией! — почти оскорбилась матушка Иды. —
Психоэфирное воздействие — самая опасная и жёстко регулируемая
область магии. Вмешательство в сознание человека и подавление его
воли недопустимо! За такое полагается суровое наказание.
Я опустил глаза на свои перчатки,
обдумывая услышанное. Искусство психоэфира требовало огромной
концентрации, значительного резерва эфира и выдающихся навыков.