– Знойная женщина! Мечта поэта! –
услышал я вслед нам из палаты. Но не понял, у кого такие странные
пристрастия, потому что сам постарался ужаться как можно сильнее,
лишь бы не раздражать лишний раз эту грозную женщину. Смотреть на
неё я тоже побаивался.
Меня легко донесли до самого выхода
из отделения. Хорошо хоть не до выхода из здания, после чего
объявили:
– Значит так, парень. Мне плевать кто
ты, кто у тебя родители, кто у тебя прочие родственники и вообще на
тебя насрать с высокой колокольни. Так что больничный распорядок я
тебе нарушать не позволю. Я каждого нарушителя предупреждаю ровно
один раз. В следующий раз такого нарушителя я спускаю с лестницы.
Жёстко. И ты знаешь, моё отделение считается
образцово-показательным. Так что, ради собственного блага, приходи
в положенное время.
– Но, вы поймите, меня в городе не
было десять дней, я хотел друга увидеть. Он же в реанимации был
перед моим отъездом.
– А раз уж ты такой прямо невероятный
друг, то чего ж ты усвистал куда-то от больного в реанимации? Что,
жизнь продолжается? И без друзей тоже?
– Нет, без Макса жизнь не знаю была
ли бы вообще. Я же его с детства знаю, он словно моё второе я. Он
часть меня.
– Ну да, ну да. Только тебя носило
где-то десять дней, пока он у нас в отделении.
– А почему я вообще должен перед вами
оправдываться?
– Никому ты ничего не должен. Но и
прав тут особых не имеешь, так что вали из моего отделения. И чтобы
до официальных часов приёма я тебя не видела!
– Ну будьте вы человеком, дайте мне с
другом поговорить. Я же ждал, что он очнётся столько времени. Я же
в его палате перед отъездом чуть не поселился.
– А! Так это ты тот голубой шлёндрик!
Вот про кого все эти разговоры были! Вали отсюда, и чтобы я тебя
тут вообще не видела, гомосятина проклятая!
– Какая гомосятина? Вы чего белены
объелись? Я с Максом дружу, у нас ничего подобного никогда и не
было, вы что такое городите вообще?
– Так, что-то я вообще ничего не
понимаю. Пошли-ка вниз. Сейчас нам Степанна всё объяснит.
Мы спустились вниз на лифте. А в
холле нас поджидало человек двадцать народу из медицинского
персонала.
– Я что-то не пОняла, Степанна…
– А я что? Я ничего! – проговорила
пожилая медсестра из регистратуры и постаралась скрыться в своей
каморке.
Остальные тоже принялись куда-то
рассасываться, словно тараканы при включении света.