- Да я честью своей…
- Я тебе сказал нет. – отрезал я: -Кроме того, чем ты не
доволен? Сиди, пей вино и меня слушай, писать то мне придется.
Если я надеялся, что князь Димитрий, напившись вина, потеряет
бдительность, то я жестоко ошибся, пить мой брат умел и умел
хорошо. Наше распределение государственных обязанностей, доходов и
расходов, растянулось на четыре часа. Попытки князя свести условия
к фразам «Брат, клянусь, все будет по справедливости» и «Этот
вопрос будет решаться в интересах всеобщего благоденствия»,
натолкнулись на мое полное неприятие, и Димитрий включил режим
«Базарная торговка».
К трем часам пополудни листы были исписаны с двух сторон,
обозваны «Протокол распределения функций совместного управления
княжества Булатовых» и скреплен каплями крови, заверенных
отпечатками пальцев обоих соправителей. Далекого грома в этот
момент не прогремело, но я уверен, что Мокоша не позволит моему
братцу, в будущем, подтереться этими «кондициями».
В ворота крепости мы въезжали, как положено, верхом, оседлав мою
Зорьку, вторую лошадь предоставил Евдоким Суслов.
При нашем появлении во дворце княжеской резиденции в крыльцу
дворца стал сбегаться разночинный народ, которых набралось
несколько сотен душ. В первых рядах, мрачно поглядывая на меня,
толпились два десятка полковников и прочей, золотопогонной сволочи,
за ними щебетали барышни, дамы, дети и прислуга обоего пола. Солдат
и младших офицеров было совсем немного.
- Мои верные подданные! – князь Димитрий встал на верхней
ступеньке крыльца и потряс в воздухе пачкой листов: - Счастлив
сообщить вам, что в интересах благоденствия княжества и моего
народа я решил передать толику своей верховной власти с моим
любимым братом Олегом Александровичем, и теперь в наших пределах
воцарятся мир и полнейшее благоденствие. Князь Олег Александрович
моей волей стал моим соправителем и таким же отцом для вас всех,
каким являюсь я. Любите его, как меня, а за князем служба не
пропадет. Пойдем брат мой.
Мы прошли во дворец, оставив за собой безмолвствующую толпу
растерянных подданных, и я потребовал писаря, а желательно парочку,
чтобы размножить наши с братом договоренности.
Отказавшись остаться на пир, сославшись на срочные дела,
прижимая к боку папку с тремя подписанными экземплярами нашего
соглашения, я незамедлительно покинул территорию крепости, так как
понимал, что пьянка с братом и его прихвостнями закончится, в
лучшем случае, мордобоем.