– Матушка, я правильно поняла, ты хочешь отдать это платье в
обмен на ночь и простые дорожные платья? Если его почистить и
отутюжить, то можно продать за десять, а то и двадцать золотых. Тут
столько кружев да шелков. Отец за него золотом платил, более ста
монет отдал.
– Права девчонка, – сбоку раздался знакомый голос.
– Уйди, нечисть! – вскочив, запустила подушкой в сторону
приоткрытого окна. Чёрный кот мяукнул и легко отклонился от мягкого
снаряда.
– Отчего это я нечисть? Фамильяр я, благородный, родовитый.
Никогда не видел нечисть в фамильярах. Их убивают, а не в напарники
берут.
– Ты как сюда попал?
Он указал лапой на приоткрытое окно.
– Мы тебя не звали, уходи. Воровать не дадим, – устало вновь
опустилась на кровать.
– Я что, похож на мародёра, у несчастных, побитых да обобранных
женщин последнее забирать? Я, может, помочь пришёл. А что вы глаза
округлили? Нечасто добрых людей встретишь. Доверьтесь мне, продам
ваше платье за одиннадцать золотых, себе оставлю один, вам
десять.
– Почему мы тебе должны верить? Одиннадцать золотых больше, чем
один, – с недоверием посмотрела на проникшего в нашу комнату кота.
Вся его внешность кричала, что он обведёт вокруг пальца.
– Мне услуга нужна, – неожиданно смутился тот.
– Какая от нас может быть услуга? Себе услужить не можем.
– Отвязка от хозяина, – тёмные глаза-пуговки уставились на меня
в надежде.
– Каким способом? Мне нужно поговорить с ним?
Кот резко замотал головой из стороны в сторону.
– Вы умеете, я это почувствовал, как только вы приложили к моей
голове ладонь, госпожа.
– Моя мама не маг, – произнесла Венди, но я, как и кот,
чувствовала уменьшение шишки. – Матушка, не верь прохвосту, он
пытается обобрать нас! – схватив меня за рукав, зашептала
девочка.
– Хорошо, забирай платье, но один золотой нужен мелкими
монетами, за постой расплатиться.
– Вы сделали правильный выбор, госпожа! – радостно вскрикнул
кот, и платье тут же, заискрившись, испарилось. Чёрный ушастик в
одно мгновение исчез за окном.
– Можно попрощаться с платьем, с деньгами. И не предъявить, что
украли, своими руками отдали, – бубнила малышка, поглаживая
медведя. Жаловалась ему.
– Он вернётся, поверь, солнышко, – погладив девочку по голове,
налила себе воды.
В дверь постучали.
– Ох, деточка, как же так, какой ужас! – причитая, старый лекарь
обрабатывал спину. – Ужасные синяки, а рана воспалена, стоит её
прижечь огнём.