Воевода-язычник, не принявший христианства, но призванный
народом из ближайших земель, взял на себя бремя ответственности за
город, так как князь Василь был слишком юн.
Ветераны степняков лишь глаза опускали. В чистом поле ни одна
отборная сотня на конях с Коловратом справиться не могла: стрелы
руками ловит, доспехи пальцами пробивает. Словно не человек
вовсе!
Павшего сегодня воина забрали. Коловрат собрал совет из
оставшихся в живых воинов на центральной городской стене. В
нескольких вёрстах отсюда было видно, как строилось для последней
атаки огромное конное и пешее войско и готовились стенобитные
орудия. Со стены хорошо видно – нет конца и края надвигающемуся
войску. Часть спешилась, разучивая непривычную для себя роль
штурмовиков стен. Что наезднику не по духу.
– Что скажешь, Данила? – усталый голос воеводы обратился к
одному из воинов. С того момента, когда войско захватчиков окружило
город, Евпатий спал не больше двух часов в сутки.
– Не поможет нам никто, Старший. Не бывати подкреплению из
соседних городов. Одни мы, – донёс Данила и тяжело облокотился на
рукоять потрёпанного меча, устало вздохнул.
– И то верно, Евпатий, не сдюжим мы новой атаки, но и
ворогу путь на север перекроем, держаться надо, –
высказался Лукич, самый старший из дружины. На дюжину лет старше
воеводы.
Разиня, самый младший, поправил помятый шелом, задорно
обронил:
– Да неужто, братцы, мы ворога боимся? Али силы
иссякли?
Разиня в каждой драке вперёд лез. В битве с врагом в первых
рядах грудь в грудь бился. Хоть и младший, но почёт и уважение у
всех сыскал. Задирист, но за своих собратьев в самую гущу битвы
бросался. Едва увидит, что кому помощь требуется, сразу на подмогу.
Стрелы его стороной облетали, ятаганы над головой свистели, лязгали
по кольчуге, но всегда живой возвращался.
– Не спеши, Разиня. Пусть Коловрат слово молвит. Как скажет, так
и будет. Мы, Евпатий, всегда за тобой ходили и впредь идти будем!
Али не ты нам и отец, и брат? – Голос рано поседевшего Боряты
катился густым басом. Обладатель самых широких плеч и самой лютой
силы в дружине был правой рукой воеводы.
Коловрат поднял голову к светлому небу. Солнце нещадно разило с
небосвода огненными стрелами, раскаляло кольчугу.
В наступившей тишине прозвучали чистые, ясные слова воеводы
Козельска: