Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Третья. - страница 2

Шрифт
Интервал


— Свой фаза трахатель ты Наденьке заправлять будешь! Дай бутылку, кому сказал! — перед Лёхой, слегка покачиваясь вместе с окружающим миром, материализовался Кузьмич.

— Кузьмиииич! Аааа! — Лёха сделал шаг вперёд, но тут трава вдруг подпрыгнула, закрутилась и больно ударила его в нос. Мир померк.

*****

Как выяснилось позже, Кузьмич, вылетев из самолёта и кувыркнувшись несколько раз в потоке воздуха, успел инстинктивно сгруппироваться и дёрнуть кольцо. Ноги взлетели выше головы, и он повис на стропах под белым куполом парашюта, буквально в двухстах метрах от земли.

Как потом не единожды рассказывал сам Кузьмич в компаниях:

— Лечу я, значит, в воду, — говорил Кузьмич размахивая руками, — метрах в пятидесяти от берега. Думаю, всё, сейчас запутаюсь в шёлке, утону. Бултых! Приземлился, вынырнул, руками шёлк отпихиваю, ногами шевелю... и раз — и до дна достал! Встал. Не вижу нифига — мокрым шёлком всего облепило. Поверить не могу! А там по пояс!

Слушатели хохотали, а Кузьмич каждый раз добавлял:

— Вот так, товарищи, судьба меня любит. А иначе как я до сих пор с этой ходячей катастрофой летаю!

30 мая 1937 года. Море около Ибицы.

Приземлившись и выключив двигатели, Лёха, охая, вылез из кабины своего бомбардировщика. Кряхтя, как старый дед, он разогнул спину, лёг на вытоптанную траву и замер, бесцельно глядя на небо, вспоминая, как всё началось этим утром.

— Расстреляют, наверное… — лениво закралась в его мозг крамольная мысль. — Или героя дадут… Или и то, и другое одновременно! — чувство юмора, наконец, проснулось и победило хандру в характере нашего героя.

*****

Утро не предвещало ничего необычного: очередная планёрка, дежурные доклады, указания командования. Но в середине совещания звену морских лётчиков неожиданно выдали персональное распоряжение.

— Сегодня действуете по заявке флота, — коротко сказал Проскуров при постановке боевых задач. — Наконец-то вспомните свою морскую специальность. Есть информация, что мятежники отправили крейсеры «Канарис» и «Балеарис», — усмехнулся он, — в сторону Балеарских островов на перехват наших конвоев. Так что взлетайте по готовности и работайте.

Вслед за Хованским и Остряковым Лёха коротко кивнул, отвечая почти автоматически:

— Непременно, — и на лице мелькнула хитрая улыбка. Мысли уже рвались вперёд: «Вот и проверю свои идеи».