– Да пошёл ты! Ты просто урод.
Никчёмный… И морда у тебя уродская…
Конечно, выглядело это глупо. Только
культиватор, поддавшийся унынию, рисковал потерять не только боевой
дух, но и саму жизнь.
Депрессия считалась одной из самых
опасных внутренних угроз для практика, и малейшее колебание воли
могло привести к фатальным последствиям.
Впрочем, Мор лишь усмехнулся и
спокойно взмахнул рукой.
В воздухе появился светящийся куб,
зависший примерно в метре от нас, который затем начал расширяться,
искажая пространство вокруг.
В его центре возникла чёрная воронка,
напоминающая зев какого-то монстра. Мор швырнул меня туда, как
мешок с мусором.
– Иди!
– Кудааааа…?
Падение было странным: ощущение
невесомости перемешивалось с чувством, будто меня протаскивали
сквозь холодный кисель, а затем последовал резкий удар о твердую
поверхность.
ТУ-ДУХ!
Спина взорвалась болью, и глаза
потемнели. Когда я, наконец, смог их открыть, то увидел… людей.
Много людей.
Так… СТОП? ЛЮДИ?
Они стояли вокруг, разглядывая меня,
словно диковинное животное в зоопарке. Среди них было много
знакомых лиц.
Марьяна – эта «мерзкая», но красивая
предательница. Тупоголовый Ефим Берия, сидевший в углу и тоже
наблюдавший за мной. И, наконец, человек, которого я предпочёл бы
увидеть в последнюю очередь – Пётр Котиветский… Нет, не так… Пров
Котов, тот тип с пространственным кольцом.
Последний смотрел на меня, затем
перевёл взгляд на мой указательный палец левой руки, где находилось
кольцо.
– ЭТО МОЁ!
Прову было безразлично, что я уже,
казалось, «умер». Он снял своё кольцо и отступил, словно говоря:
«Карма возвращается плохим людям…».
И что тут сказать? Наверное, так и
есть – видимо, я совершил слишком много зла. Всё же, я не сильно
огорчился и просто лежал, пытаясь сесть, когда в грубой шутке
вырвал:
– Оооо, ребята! А вы тут какими
судьбами? Тоже решили сегодня сдохнуть?
Так я, как бы намекая всем, пытался
разрядить атмосферу в том ужасном положении, в котором мы
оказались. Однако никто не стал шутить в ответ. Другие люди
говорили обычно серьёзно и по делу.
– Как и тебя – нас Мор поймал и
пленил в этой тюрьме, – ответила мне Марьяна. Ведь мы были «хорошо
знакомы», можно сказать, почти друзья.
И знаете что? Я видел её довольную
улыбку: мой вид «побитой собаки» её явно веселил. Вот же стерва –
ни грамма сочувствия.