– Моё имя тебе ничего не скажет.
– И всё же?
– Гневон.
Мрачный комитетчик представился
неохотно.
– Как-как? Гневон?
– Да. Это обычное имя, – процедил он
сквозь зубы.
Моё удивление его явно задело. Нет, я
бы даже сказал, расстроило. Но почему?
Шпион – мелькнуло в голове.
Я уже успел познать жизнь. У всех
плохих парней и предателей всегда идиотские имена. Могу даже
поставить сотню, что этот человек попытается меня убить.
Нет, стоп, так думать глупо. Я быстро
себя одёрнул. Это же не объективно. В этом мире полно самых разных
имён. Есть даже те, кого называют «Дураком» или «Плаксой». Это
просто имена.
Их называют Охранительными. Не от
слова «охрененные», а от слова «охрана» – то есть защита от духов.
Считается, что чем уродливее имя, тем меньше вероятность, что
нечисть заинтересуется ребёнком.
Если честно, так думают не только в
этом мире, но и в моём. Не зря же мой род называется Некрасовы. Это
ведь как послание: «Мы не красивые, нас и так жизнь наказала. Злой
дух, не трогай нас!»
Маскировка под невзрачность.
Работают ли такие имена? Видимо, нет.
Со мной точно не работает – за мной постоянно какие-то черти
увязываются.
Погружённый в эти дурацкие мысли, я
почти не заметил, как лифт поднял нас на поверхность. Родной,
долгожданный солнечный свет ударил в глаза. Щурясь, я почувствовал,
как на душе сразу стало легче.
Я человек солнечный, мне нужно
солнце, чтобы жить, а не шахты и мрак.
Однако облегчение длилось всего
секунду. Мне не дали постоять и насладиться этой атмосферой. Гневон
тут же сказал:
– Не стой столбом, у нас много
дел...
В спину уже ощутимо подталкивали.
В этот момент я понял, как неприятно
Лете, когда её постоянно торопят. Правда, я-то делал это ласково, а
тут всё было грубо и бесцеремонно.
Стоит уточнить: мы с Гневоном были не
одни. Меня окружили плотным кольцом, как будто я был либо особо
опасным преступником, либо очень важной персоной. Хотя, по сути,
таких охраняют одинаково тщательно.
Вскоре мы подошли к зданию комитета
Чести. Оно больше походило на тюрьму: массивные каменные стены,
почти без окон. А там, где окна всё же были, красовались
решётки.
Меня подняли на третий этаж, прямо в
кабинет Гневона. Он настоял на этом, пояснив:
– Мне Бояна Мизури сказала лично
поговорить с ним...
Что ж, я был не против. Когда вокруг
слишком много людей, они начинают давить, а здесь можно было хоть
немного выдохнуть.