— Они эти сказы днями напролёт болтают, — пожаловался он. — На
третий день уже голова начинает гундеть от них.
— Ага, — подтвердил Первак. — Но со временем бои остались так,
для зрелищ. Дружины царю хватает.
— Но победителей он сам награждает! — вставил Третьяк. — И,
говорят, может кого-то взять к себе. Ежели очень приглянулся
богатырь.
— То есть, — заключил я, — победители могут попасть в замок,
прямо в тронный зал царя?
— Ага! — кивнул Вторяк. — Чтобы при боярах и дворянах,
независимо от роду-племени, получить из рук Велизара награду.
— Эх, хотел бы я так… — мечтательно вздохнул Третьяк.
— Ага! Тебе б с отборочных не вылететь, братишка!
Я же немного завис. Может, послышалось? Поэтому переспросил
удивлённо:
— Велизара? Это царя так зовут что ли?
Братья переглянулись, подозрительно замолчали. Правда, их
молчание перебивали крики Сварри и мытаря. Но затем они хором
воскликнули:
— Эко тебя пришибло!
— Уж царя-то нашего, батюшку, надо знать! — заявил Первак.
— Надо, надо! — поддакивал Вторяк.
— Тут никакой отшиб памяти не спасёт, если ты такое ляпнешь, где
не надо, — прошептал Третьяк.
— Кстати… — Первак нахмурился и покосился на Батура.
Наш кхазарский друг сидел себе спокойно в углу и караулил свои
лук, стрелы и тетиву, которые держал в отдельном мешочке. Ему явно
не нравилась суматоха, связанная с мытарством. А когда Вторяк полез
считать стрелы в связках, перегородил путь и не дал подойти ни на
шаг.
— Этот ваш кхазарин, он по-варгийски говорит?
— Говорит, — кивнул я.
— А чего ж он молчит?
— Так нечего говорить, видимо. Он вообще не особо
разговорчив.
Но подозрения были не без оснований. Мытарь направился к
стойлам, и Батур хищно уставился ему вслед. Правда, с места не
сдвинулся. И с таким же спокойствием наблюдал, как мытарь тянется
заглянуть Йелле в зубы, а потом с грохотом катится назад от пинка
Задора.
Задор презрительно фыркнул и повернулся задом. Угрожая, мол, в
следующий раз простым пинком не отделается наглый жирдяй.
Мытарь взбеленился. Вскочил, начал ругаться, порывался дать
сдачи Задору, но Сварри его остановил и как-то заговорил, переведя
тему на ящик с моржовыми бивнями.
Батур успокоился и принялся точить саблю.
Но скоро споры закончились. Сварри с мытарем, запыхавшиеся, но
довольные, причём оба, ударили по рукам. Сварри добавил к
подготовленному ранее ещё железо, тюки шкур и пригоршню золотых, а
мытарь махнул братьям, чтобы те забирали пошлину и покинули
корабль.