Они сидели в молчании, пока парк не опустел.
– Мне пора, а то мама будет ругаться, – Соня встала, надела рюкзак на оба плеча. Рома же закинул свой на левое. – Будь смелым, Рома. У тебя все получится, – она сжала кулаки и вскинула их в знак поддержки. Лисов повторил ее жест.
– Тебя проводить?
– Нет, сама дойду. Звони, если будет тяжело. Прости, что была груба сегодня. Просто устала от скандалов дома.
– Со мной ты можешь быть грубой хоть всю жизнь, – Рома улыбнулся. Соня махнула ему рукой, и ушла из парка.
И вот началась учеба. Дедушка и бабушка не наседали на него с разговорами, а Рома никак не мог привыкнуть к тому, что каждый день ходит в школу. В классе многие смотрели на него с презрением, на его парте появлялись оскорбительные надписи, кто-то кидал в него клочками бумаги.
Если раньше его не вызывали к доске, то сейчас сбылся еще один его кошмар: Светлана Александровна, будучи учителем русского языка, выбрала из всего списка его.
– Я продиктую тебе пару предложений, а ты записывай, – сказала она.
«Я в жопе», – понял Рома, но мел взял как можно увереннее. Его голова упиралась в выключенную лампочку над доской.
Светлана Александровна диктовала, Лисов записывал. На доске теперь красовалась надпись, выведенная размашистым кривым почерком: «Махнатые сизые туче словно расбитая стая изпуганых птиц ниско нисутся над морем. Пранзительный реский ветер с акиана то збивает их в тёмную сплашную масу то словно играя расрывает и мечит громасдя в причудлевые ачертания».
– Ой-ой, Рома… – только и смогла сказать Светлана Александровна.
Рома положил мел в подставку, развернулся и вернулся на свое место.
– Ну и лох, в десятом классе такую элементарщину написать не можешь! – громко сказал Демьян.
– Храмов, без оскорблений, – сделала ему замечание Светлана Александровна. – Рома, посмотри на доску, я поправлю твои ошибки. Задержись после урока, я дам тебе дополнительные задания.
«Это с самого начала была плохая идея», – подумал Рома. Одноклассники перешептывались, без проблем писали на доске под диктовку. Он смотрел на них и понимал, что потратил слишком много времени на прогулы. Обычно ему не было стыдно ни перед кем, он никогда не извинялся, но в этом году что-то переменилось. Теперь Лисов стыдился самого себя перед самим собой.