Цыганка замолчала. Потом неожиданно выдала:
- Ну не могу я так! Дай хоть копейку, служивый, а то эту, как
её, квалификацию потеряю.
Я достал из кармана какую-то мелочь и протянул цыганке. Ну и
нагадала, подумал, обычный цыганский трёп, на все случаи жизни:
заботы тайные, перемены, удары. Вот только что такое «без рубля
хозяин»? Цыганка тем временем спрятала деньги где-то в своих
необъятных юбках, поправила положение ребёнка на груди и
произнесла:
- Вот думала, черноголовый, с самого начала, говорить тебе или
нет. Скажу всё-таки - будет на твоём пути вскорости казённый дом.
Уж как там чего, не знаю, но будет. Видела. И не спрашивай ничего
больше. Не скажу.
А я и не собирался ничего спрашивать. Смотрел вслед уходящим
цыганкам и думал, что в одном гадалка права – перемены будут. Они
всегда бывают, хочешь ли ты их или нет, знаешь о них или не
знаешь.
Сентябрь семьдесят седьмого года подарил нам изумительное бабье
лето и нового начальника райотдела. Вот вам и перемена. Прежний
шеф, отец наш родной Николай Павлович, как-то быстро и незаметно
отправился делать горизонтальную карьеру – возглавил следственный
отдел в городском управлении.
Мои воспоминания о будущем ничего особо плохого про нового
начальника не содержали, хотя знал я о нём даже больше, чем он сам.
Например, когда и как он умрёт. Вот, если в новой реальности он
будет меня обижать, подумал я, возьму, да и расскажу ему про его
кончину. Он, конечно, не поверит, закоренелый материалист и
марксист-ленинист, и даже посмеётся мне в глаза, но порой ночами
будет просыпаться в холодном поту и проклинать меня со своими
пророчествами, от которых его подсознание никак не захочет
освобождаться.
Алексей Максимович Большаков прибыл к нам из глухой провинции за
подполковником. И не только. Череповец – это вам цивилизация, а не
какая-нибудь тусклая окраина Вологодской области. Тем более,
квартиру сразу дают, да ещё в приличном месте. Первым делом он
сразил подчинённых тремя академическими ромбиками на майорском
мундире: рядом с синим поплавком какого-то гражданского ВУЗа
красовался бордовый знак с огромным гербом СССР от Высшей школы
милиции, а замыкал это великолепие ромбик побольше, опять же с
гербом на верхнем его острие и двумя бородатыми профилями в центре.
Для верности, чтобы уж никто не сомневался, чьи же это профили,
ниже располагались буквы: УМЛ – университет
марксизма-ленинизма.