Когда Иви закончила с прической, я подошла к зеркалу и еще раз оглядела себя. «Привыкай. Некоторое время тебе придется с этим жить». Интересно, что делает сейчас настоящая Вайолетт, которая, если верить Аделисе, оказалась в моем теле? Мысль о том, что в эту самую минуту у меня в квартире хозяйничает посторонняя дамочка, подняла волну раздражения. Но что, в конце концов, я могла сделать?
В дверь постучали.
— Открой, Иви.
На пороге стоял герцог.
— Вы готовы, миледи?
Рейнард предложил прогуляться по саду. Ну, как «предложил»? Очень по-светски взял под руку и повел на улицу, а когда я спросила, куда мы, собственно, направляемся, ответил коротко:
— В сад. — И посмотрев на меня, уточнил. — У вас есть другие предложения?
— Нет.
— Отлично. Сейчас там не так жарко, а с моря дует свежий ветер.
Королевский сад мне понравился. Он утопал в зелени и цветах, а вдоль вымощенных плиткой тропинок и аллей тянулись к небу пальмы и кипарисы. Солнце клонилось к закату, дневной зной шел на убыль, и местные обитатели не преминули этим воспользоваться.
Сад кипел жизнью. Стараясь не глазеть в открытую я исподтишка рассматривала встречающихся нам людей – одетых с иголочки, явно надеющихся перещеголять друг друга богатством нарядов. От пестроты тканей и блеска украшений рябило в глазах.
С нами здоровались, нам улыбались, желали приятного вечера и откровенно заискивали. В основном, конечно, перед герцогом. Он отвечал дежурными фразами, сухо улыбался, но с каждым очередным лизоблюдом запасы его доброжелательности таяли на глазах.
На меня тоже глазели, но по-другому. Пожилые дамы с презрением, молодые с завистью, а стареющие ловеласы, не стесняясь, таращились в вырез платья.
— Вижу, вам тут не по душе, — улыбнулась я, когда Рейнард, стиснув зубы, улыбнулся очередному льстецу. — Может, отыщем тихий уголок?
— В королевском-то саду? — хмыкнул он. — Здесь даже у скамеек есть уши. Вам ли не знать.
Спасибо за информацию, теперь буду в курсе.
В конце концов, мы все же свернули на относительно тихую аллею, дошли до конца и оказались возле каменной беседки, увитой плющом.
— Добрый вечер, — раздалось за нашими спинами.
Повернувшись, я увидела молодую женщину в розовом платье. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не выражение лица: пухлые губы скривились так, словно она увидела что-то неприятное, прищуренные глаза смотрели цепко и высокомерно.