— Его утихомирит кровь или секс, — урчит Горан. — А лучше и то и другое. Потрахаться после охоты самое то.
— После медведя, да? — хрипит Урош и голодно сглатывает.
— Определенно, — соглашается Йован.
Надо переключить возбуждение и агрессию на бедного мишутку и сыграть на охотничьем инстинкте и голоде, чтобы они вновь скрепили дружбу. Если Горан, Йован и Урош прежде не делили женщину, то, вероятно, не раз бывали на совместной охоте.
— Никогда не пробовала медвежатину.
И это правда. Я знаю какая на вкус говядина, свинина, курица и индейка с уткой, а вот экзотического мяса я не пробовала, но любопытно. Я предполагаю, что медведь не очень вкусный и жесткий для моих зубов, но, может, я неправа и его плоть сладкая и нежная.
— Дама изъявила желание искушать медведя? — Горан хмурит черные брови, и его низкий тембр отдает в сердце вибрацией страха.
Киваю. Я прекрасно понимаю, что если мне притащат мертвого медведя, то мне придется его продегустировать, в ином случае Горан насильно меня им накормит, как и водой напоил.
— А пиццей ты не наелась? — Урош с подозрением щурится на меня.
— Я не люблю пиццу.
И это тоже правда. От нее мне потом в животе тяжело. Мой желудок с трудом переваривает тесто из белой муки, но редко в каких пиццериях можно встретить пиццу на ячменной или овсяной.
— Я же говорил, что пицца твоя — херня, — Горан злобно огрызается на обескураженного и обиженного Уроша.
— Ты же человек, — Йован недоуменно вскидывает бровь, — а люди любят пиццу, бургеры, сэндвичи. Хлеб со всякими добавками. И часто с сомнительными. Например, с маринованными огурцами.
— Люблю огурчики, но без хлеба. Приятно хрустят, — шепчу я. — Хрум-хрум.
— Как лапки мышей, — соглашается Урош и кивает.
— Я за медведем, — зло ухает Горан и размашисто шагает прочь. — Все эти ваши огурцы из той же песни, что и ананасы.
Урош ревниво переглядывается с Йованом, и они тоже выходят из гостиной, воинствующе разминая могучие шею и плечи. Под треск огня я нервно почесываю щеку. Они реально ушли на охоту?
Встаю, подхожу к окну и выглядываю на улицу. Стягивают штаны, нервно отбрасывают их на траву и оборачиваются. Отступаю, прикрыв рот ладонью. Глаза в ночи полыхают желтым инфернальным огнем, и зверь в их крови возжелал меня.
7. Глава 7
Минут пять выхаживаю по гостиной, пребывая в трансе, а затем резко трезвею. Взгляд проясняется, и я понимаю, что нахожусь в доме посреди мрачной ночной чащи. Я привезла пиццу трем странным мужчинам, а они в лес ушли. Голые. На охоту и медведя искать. Я, конечно, не эксперт, но даже я знаю, что не каждое ружье эффективно против мишуток. Они собрались напугать зверя наготой до обморока? Ерунда какая!