Шагает, удерживая меня за подмышки, и продолжает смотреть мне в глаза. Я не могу отвести взгляда, но очень стараюсь хотя бы моргнуть. Тщетно. Усаживает у камина на медвежью шкуру и отступает. Я на него оглядываюсь, а затем перевожу взор на Горана и Уроша, застывших каменными изваяниями у кресел.
— Высока вероятность, господа, что мы глотки друг другу перегрызем, — тихо заявляет Йован и с хрустом разминает шею.
Угрюмо и напряженно переглядываются, и, клянусь, их глаза вспыхивают желтыми огоньками.
— А так как у нас тут тайный клуб Альф, то мы не остановимся на первой крови, — Урош пропускает волосы сквозь пальцы и сердито ими встряхивает.
— Если ты примешь поражение, — Горан переводит на него взгляд, — так уж и быть, я тебя пощажу. Мы, в конце концов, друзья.
— Я самомнение твое поубавлю, — Урош с рыком обнажает на него зубы. — И откусить нос другу отдельное удовольствие.
Воздух трещит агрессией и неприязнью. Кулаки сжимают и лишних резких движений не делают, но в любой момент они кинутся друг на друга, чтобы что-то доказать и отвоевать право на… самку?
А самка у нас кто? Женщин я тут не вижу и получается, что бесятся три пьяных мужика из-за меня. И если я сейчас не вмешаюсь, то быть беде. Они покалечат друг друга, разнесут дом, а после, если останется кто-то из них живым, и меня ждет незавидная участь. Чуйка верещит, что нельзя позволить им проявить акт агрессии, иначе по одному месту пойдет их дружба и я останусь крайней. И меня обвинят в возможном убийстве и смерти друзей. И не выйду я тогда из леса.
— А давайте жить дружно, — тихо говорю я.
Три пары желтых глаз обращены на меня. Это не люди, а настороженные и подозрительные звери, а я маленькая слабая девица, от которой зависит итог сегодняшней ночи. И я не желаю, чтобы она окрасилась кровью и ненавистью.
Я человек дружелюбный и считаю, что в любой сложной ситуации можно найти компромисс, который уже как бы был озвучен. Пеперони, етить ее налево, ананасы и ветчина с сыром. Три пиццы и три девственных отверстий у гостьи в мокрой футболке. Я разгадала ребус, какая я молодец.
— Мне ведь бессмысленно убегать? Так?
Кивают.
— Зверя тогда не сдержать, милая Мила, — глухо отвечает Йован, а на шее у него пульсирую вздутые вены.
— А что нужно сделать, чтобы зверя сдержать и утихомирить? — поглаживаю пальцами жесткую шкуру, чтобы самой успокоиться тактильными ощущениями.