— Я, как всегда, привнёс хаос в наши
стройные ряды, — я весело фыркнул, быстро вооружаясь в соответствии
с предстоящим заданием.
— А что с Рейдером, Крылатый? —
спросил Даня.
— Фторхинолон с Рейдером, — помрачнел
я. — Этот... во младенчестве подкинутый и не пойманный не посмотрел
состав таблеток против ангины.
— Вот... ...! — как всегда нецензурно
высказал свои мысли Ван. — Он хоть жив?
— Жив, но ему очень плохо, — я бросил
в общее инфополе обезличенный образ, показывая характер и масштаб
повреждений, которые получил неопытный тёмный.
Гера не говорила, но слишком громко
думала. Просто не сумела от недавнего шока удержать свои мысли в
пределах своего тела.
— А я думала, что я среди вас одна...
Вэнди... У меня нет ног, руки и глаза. Я представляюсь мальчиком
потому, что очень уродлива, а так никто не спрашивает как я
выгляжу...
— О, ещё одна с комплексом
неполноценности, — фыркнула Маня.
— Ничего, и эту вылечим, — пообещал
Даня.
— Что ж... Добро пожаловать в
команду, Герда, — уверенный голос командира обещал поддержку в
абсолютно любой жизненной ситуации.
И чутьё подсказало мне, что до сего
момента непонятный «Гор» находился у Дрэйка под подозрением. Он
хороший командир. Нынешние дружеские, фактически семейные отношения
в команде сложились во многом благодаря ему. Мы-то что, сначала
были сворой недоверчивых детей, со своими дурацкими закидонами
каждый. Дмитрий Васильевич Ражин, как оказалось, не только хороший
лингвист, отличный директор тёмной Академии, но и прекрасный
воспитатель.
У нас принято скрывать лица, пол,
возраст, положение в обществе. Тут мы те, кто мы на самом деле, а
не те, кем нас считают, кем делает жизнь и внешние условия. Но
всемогущий для Призраков Деймос знал о каждом гораздо больше, чем
мы поначалу друг о друге. Пол и возраст каждого не являлся для него
секретом. Возможно, Главный знал даже наши имена. Я так думаю, что
Деймос специально набрал в ударную группу именно детей. Тех, кто
ещё без мозгов и тормозов, не умеющих бояться смерти. Отчаявшихся и
отчаянных. Психически, физически... увечных и проблемных.
Ведь Мимиру тоже было всего
четырнадцать на момент смерти.
Н-да. А я совсем по-другому стал
думать.
Все разговоры, примирение и
неожиданное открытие заняли от силы пять минут. Здесь время течёт
медленней, а мы действуем быстрее.