Выполнив просьбу, проводил взглядом
ушедшую к морю девушку. Её шатало. Одеяло осталось лежать возле
меня. Вернувшись, Юля села рядом, прижавшись плечом к моему плечу.
Я смотрел на неё и понимал, что она стала другой. Даже внешне. Та
же самая Юля, которую я знаю и люблю как родную, но... другая.
— Я должна тебе кое-что сказать,
Ирдес, — негромко произнесла Киса. — Только я не знаю, как мне всё
это рассказать.
— Как есть, — отозвался я, уже
готовый к чему угодно.
Вокруг меня столько безумия, что я
уже всё приму.
— Я тоже Таэш, — тихо произнесла она.
— Только я — Меру...
Я знал, кто такая Меру. Воплощение
госпожи Ночи. Не такое, как Таэш. Даже Таэш — не личное имя. По
факту, это лишь название типа аватара. Таэш. Меру. Лилу. Мелан. И
множество других имён Ночи.
Меру — один из самых... сложных и
непонятных воплощений божества. Чёрная Птица. Самая уязвимая и
одновременно практически неуничтожимая. Она требует защиты. Её
легко убить, очень легко. С каждым разом, особенно если убивает её
знающий, Меру теряет силы. Вплоть до окончательной смерти. Но она
возрождается — снова и снова, тысячи тысяч раз. Не будет знать кто
она, не будет обладать абсолютно никакими силами. Но это будет она
— идущая через тысячелетия среди тех, кого защищает, кто её
убивает...
Чёрная птица Ночи.
Киса.
Моя дорогая Юля.
У меня не возникло и мысли о том,
чтобы поприветствовать её как богиню, упасть на колено, ощутить
страх. Ничего такого, что я почувствовал, впервые увидев Таэш.
Кажется, я уже привык к живым богам. И боги, временами, даже более
бессильны, чем я сам.
— Я знал, — улыбнувшись, ответил я. —
Не был уверен. Но я знал, Киса.
Юля опустила голову. Снова вытерла
лицо ладонями. Я со вздохом обнял её. Сколько же вокруг меня
несчастных, побитых и потерянных богов?
— Ещё одна смерть — и всё, — сказала
она почти спокойно. — Мой запас иссякнет.
— Ну, это ты преувеличиваешь, — бодро
отозвался я. — Я ведь призвал Ночь и сил тебе должно было
прибыть.
Юля приподняла голову, кисло
улыбнулась и ответила:
— Это я отзывалась каждый раз на
каждый призыв. То, что пришло — у меня и так уже было.
— Ничего, Кис. Прорвёмся, — пообещал
я.
Так мы и просидели с ней до рассвета.
Я спрашивал, а она рассказывала, что помнит. В этом мире Ночь
предали её собственные адепты. И случилось это безумное количество
лет назад — больше тридцати тысяч. Точнее Киса не помнит, многие
сотни лет сливаются в одно пятно. И это было только первое
предательство.