─ Гроссмейстеры, нужно отнести в лабораторию. Время ─ пятнадцать тридцать, место ─ у левого борта, глубина ─ пять метров. Да не перепутайте!
─ Отнесу, сейчас только… ─ согласился Берёзкин.
─ Получит мат в три хода, ─ перебил его Смышляев.
─ Откуда вдруг! Всё защищено.
Смышляев взял ладьёй слона белых, указывая раскрытой ладонью на доску.
─ Ошибочный психологический настрой. Пешка в связке со слоном не всегда его защитница. Так что, иди, иди… в лабораторию.
Березкин задумался, отвернулся в сторону океана, поднял вверх палец, поддерживая сказанную следом фразу.
─ Точно! Связка не всегда одно целое! Я про нашу гипотезу… Кажется, догадываюсь, в чем мы ошибаемся.
Послышался голос Азии, откуда-то с правого борта. Трое собеседников и другие сотрудники и матросы, находящиеся в поле зрения, прислушались. Азия пела.
Она шла медленной, легкой походкой, словно танцуя – так грациозно выглядела. Азия глядела на небо, на океан, на лица смотрящих на нее людей и пела свою песню.
В синем зовущем просторе плывут облака.
А нежные волны и неба и моря
дурманят слегка.
Как легкая птица парю над водою,
взлечу высоко…
И солнце, и небо сольются со мною. Таинственной ночью я стану звездою…
Михаил направлялся в сторону носа корабля, когда услышал голос Азии, впереди рубки повернул к правому борту. За ним, отстав метров на двадцать, следовал капитан. Друг за другом присоединились к Лепешкину, который стоял и смотрел вниз на Азию. Алексей повернулся к начальству и произнёс воодушевлённо:
─ Красиво поёт! Только вот не знаю, что это за песня. Нигде её не слышал, лишь от Азии. ─ Лепёшкин замолчал и все прислушались, наслаждаясь дивным голосом. Азия продолжала петь.
И солнце, и небо сольются со мною.
Таинственной ночью я стану звездою…
─ Эту песню написала она сама, когда ей было лет пятнадцать-шестнадцать, ─ объяснил Михаил Васильевич. ─ Мы тогда отдыхали на море. И название дала: «Моя песня»… Теперь о деле. Пробы по графику?
─ Да, конечно! ─ доложил Лепёшкин. ─ Повышение активности планктона. Внешних раздражителей нет. Сейсмическое поле, электромагнитные излучения ─ всё на прежнем уровне.
─ Аквалангисты на связи? Они ничего необычного не обнаруживают?
─ Доложили бы уже! Куртов опытен, как никто…
На ремне Лепешкина трубка рации издала сигнал. Лепешкин взял аппарат в руку, посмотрел на дисплей и поднёс к уху.