– У тебя, как я погляжу, не души, а денег нет, – говорит тетя Зина. – Нет ведь денег, признавайся?
– Ну, нет, – отвечает Водкин, – это не новости.
– А для меня новость, что ты Егорова за тумбой прячешь. Эй, Егоров, выходи!
Никита понимает, что скрываться бесполезно. И вот они стоят перед тележкой, за которой тетя Зина имеет власть судьи. Нет, не судьи – императрицы.
Бескрайни просторы империи, которой владеет Ее Величество Тетя Зина, сочны травы на лугах, где пасется всяческая рогатая скотина.
Когда нагуляет жирок, ее отправляют на имперскую скотобойню.
В одни ворота загоняют коров, бычков и овец, а из других – выезжают грузовики. Трейлеры колбасу везут, понятное дело, в Москву, а пирожки с ливером – в музыкальное училище имени Александра Скрябина.
Она протягивает теплый сверток. Жир сразу проступает сквозь бумагу, и одно пятно похоже на Америку, куда хочет удрать Влад.
– Теть Зин, но я же и так…
– Водкин, забудь. Бери, пока я добрая. Смотри не урони.
Водкин тянется за пирожками, пальцы дрожат.
– А хотите, мы вам дуэтом сыграем, фагот и труба? Мы вам, что хотите, сыграем, можем даже из народного.
– На моих похоронах, – отвечает пирожочница беззлобно, накрывая тележку клеенкой. – Бывайте, ребятишки, я пошла.
Оцепеневшие друзья смотрят вслед голубой тележке.
Под козырьком, у киношных касс, они бережно разворачивают бумагу.
– Целых семь штук, – шепчет Никита, пересчитав румяные бока. – Великолепная семерка! Семь первоклассных джазовых пирожков!
Вдруг Водкин отворачивается, у него трясутся плечи.
– Ну, приехали, – ворчит Егоров. – Ты чего, блядь, раскис? Ты, вообще, мужик или нет?
– Я, Ник, м-мужик, но до смерти эти п-пирожки не забуду, – бормочет Водкин, всхлипывая. – Даже в Америке не забуду! Какая женщина! Если разбогатею, подарю тете Зине «Волгу». Клянусь, Ник! И никаких больше тележек! Знаешь, такую пузатую, ГАЗ-21!
– С оленем на капоте!
– Да, да, да, едрическая сила, будь я проклят! Или построю для нее дом! На берегу озера!
– Правильно, Владик, мы вместе построим! – У Никиты тоже губы дрожат. – Ломай пополам гада гадского, успеем съесть до звонка.
– Черт! – говорит Водкин, давясь куском из-за судороги, перехватившей горло. – Я уже всё знаю… Слушай! На первом этаже мы устроим для нее большую кухню, поставим автомат для жарки пончиков!