Синкопа - страница 3

Шрифт
Интервал


пугает птиц и лошадей,
и с постамента ночью лунной
хрипит: ужо я вас, б…й!,
Ему мерещатся измены,
подсчет последних голосов
на съезде, выстрелы, сирены
между надгробий и лесов.
Что до него моим соседям?
Сидят за струганным столом,
и дом усталый к их беседе
прислушивается с трудом.
И дольше солнца согревает
им душу юное вино.
На флейте девочка играет.
И всё уже предрешено.

Тбилиси

В городе и сумрачно, и гулко.
Из раскрытой двери на балкон
бьется над Метехским переулком
фортепиано звонкий обертон.
Времени срывает паутину,
возвращает прежнее житье,
желтое стекло бенедиктина,
черное молчание твое.
Но когда закончится соната,
грелка, чай в холодную кровать, —
между обретеньем и утратой
ничего не стоит вспоминать.

Указ

Спасите вино «Ахашени»!
Мне жаль и другие, но в нём
Сплетаются древние тени
И кровь наполняют огнем.
Не трогайте бочки в подвалах,
Не жгите плантаций, сосед!
На наших просторах немалых
Хватает несчастий и бед.
Не слышат. Все ближе морозы,
бледнеет зеленый наряд.
Сцепившись, последние лозы,
как перед расстрелом стоят.

8 Августа

Перекрестным дождем окропило обители разные,
до утра завывают ветра в водосточной трубе.
Ты спроси, что за этими ставнями празднуют,
загляни: может быть, поднесут и тебе.
Говорят, обмывают звезду да нашивку на кителе
за победу над тем, что тебе больше жизни родней, —
над редеющим кругом друзей, над портретом родителей,
над тобой, надо мной, над страною, уже не твоей.
Ищем странника посох, когда не хватает нам воздуха,
потому что никак не надышатся им палачи.
До других берегов можно морем, а можно и посуху,
только не суждено, хоть моли, хоть молчи, хоть кричи.

«Дом с крылечком и вода…»

Отцу

Дом с крылечком и вода
в зябкой луже у колодца
возвращают нас туда,
где не сразу узнаётся
санитарная беда.
Божьим снегом между рам
называли в блестках вату,
мама мыла рамы там
и носила хлеб солдатам.
Листья липли к сапогам.
Мама мыла раны вам,
тем, кто пуще злой неволи
в пулеметный ураган
ненавидел снег и поле,
дым с разлукой пополам.
Но зато, когда в ненастье,
с колбой, как из-под земли,
возникала мама Настя,
неразбавленное счастье
вы глотали, как могли.

Аквамарин

Кому Россия не чужбина,
но крест, молитва и слеза,
и под прицелом карабина
своей судьбе глядит в глаза.
Но лишь за то, что на восходе
сражался маленький отряд,
его к пожизненной свободе
приговорят, приговорят.
То крик привидится дельфиний,