Мамочка…
Игнат рассказал.
Он всё им рассказал. Зачем? Я ведь просила! Это единственное, о чем я его вообще попросила — не говорить про случившееся. И тогда я бы смогла уговорить родителей не мешать мне отдать Игнату дочь. Да, он сделал мне больно, но своему ребенку он никогда бы вред не причинил, я знакома с его братом, я видела результат его воспитания. Я видела, как Игнат любит брата.
А теперь… а что теперь-то? Как мне сказать маме и папе, что я хочу отдать дочь тому, кто меня изнасиловал?
Они просто не позволят.
Еще один замах по голове, еще один удар, и Игнат упал. И я подбежала к папе… и к нему, к Игнату, выплевывающему кровь. Сама не понимаю, почему, склонилась над ним, испытывая ту же боль, что и он.
22. 21
Наши дни
— Слав, иди… все нормально, котёнок, я заслужил…
Игнат оперся на руку, кровь не течет, а хлещет из его носа. Он сломан, всё лицо в крови. Я проклинаю себя за это, но не могу не реагировать. Ненавижу Игната! Я действительно его ненавижу, это не из разряда «так люблю, что ненавижу», я правда его ненавижу. Но на его боль я по-прежнему реагирую как на свою собственную. И ничего с этим поделать не могу. Все еще не переболела. Оказывается, так тоже бывает.
— Славушка, пойдем, милая… да как же так, — всхлипнула мама, приобнимая меня.
Пытается поднять, оттащить от Игната. Юра удерживает папу, и папа позволяет это только потому что я совсем рядом, иначе Юра бы не справился, папа еще ого-го какой сильный. А я не могу подняться — живот мешает, и накатившая дурнота.
И запах крови. Металлический, дурной запах.
— Слав, все хорошо, ДА ВЫВЕДИТЕ ЕЁ УЖЕ ОТСЮДА! — повысил Игнат голос.
Он сел, прикоснулся к моему колену, и я дернулась.
— Не трогай мою дочь, выродок!
— Антон, прошу тебя! — простонала мама.
— Прекратите. Пожалуйста, просто хватит, — взмолилась я. — Ты рассказал? Игнат?
— Я должен был. Прости, маленькая. За всё прости, — Игнат поднялся, стянул майку и начал вытирать кровь.
Ко мне не прикоснулся, да вот только его взгляд — тоже прикосновение, он его от меня не отрывает. Всё это — какой-то дурной сон. Может, это и правда сон? Может, я упала на сцене, и не травму ноги получила, а травму головы, и лежу теперь в коме, ловлю эти сны, Игната придумала, и Питер, и беременность?
Нет, все слишком реально. Это не сон.
Жаль.
— Вон пошел из моего дома. Убью! Убью, слышишь, если не уберешься отсюда?! — прорычал папа.