Лайрэ искоса глянула на него, но ничего не сказала.
– Что-то ты не очень разговорчива сегодня, – бросил Гаррос.
Она кивнула головой.
И не сказала ни слова.
С нетерпеливым проклятием Гаррос развернул лошадь, пришпорил ее и поскакал вперед. Двое дружинников с дружинниками рысью подъехали через луг и присоединились к этой небольшой кавалькаде. На них под плащами были надеты кольчуги, а головы были защищены округлыми шлемами. Под седлом у обоих дружинников были боевые кони чистых кровей.
Тааур перевел взгляд с дружинников в полном вооружении на Гарроса.
– Я… почувствовал себя таким же голым, как тогда, когда меня нашли, – сухо сказал Тааур.
– Ты думаешь, что когда-то носил доспехи? – спросил Гаррос.
– Я это знаю.
(Хотя – как будто совсем не такие как эти, – отчего то подумал он про себя. Или совсем не такие?)
Уверенность, прозвучавшая в голосе Тааура, не допускала сомнений.
По сигналу Гарроса воины повернули коней и выехали со двора усадьбы. Через какое-то время Гаррос поехал рядом с Таауром.
– Как твоя память – возвращается к тебе? – спросил Гаррос.
– Кусочки и осколки, не более того.
– Например?
Хотя вопрос был задан вполне вежливым тоном, обоим было ясно, что это требование, приказ.
– Я воевал – сказал Тааур, – но не знаю когда и где.
Гаррос кивнул, не высказав никакого удивления.
– Ты хорошо держишься в седле, – добавил Гаррос. Лицо Тааура приняло сначала удивленное, потом задумчивое выражение.
– Странно. Я думал, что не лучше чем прочие.
– Не лучше чем дружинники и воины – сказал Гаррос. – Вилланы, торговцы и им подобные – нет. Некоторые жрецы хорошо ездят верхом.
– Не думаю, что я слуга богов.
– А почему бы и нет?
При этих словах Тааур невольно оглянулся через плечо на ехавшую в одиночестве Лайрэ.
Она заметила его взгляд и улыбнулась.
Тааур тоже улыбнулся в ответ, следя за ней со страстным томлением, которого не мог скрыть. Даже в это серое, дождливое утро она, казалось, притягивала к себе свет, становясь лучезарной сущностью, которая согревала вокруг всех и вся.
Он жалел, что не волен ехать рядом с Лайрэ, чтобы ногой изредка касаться ее ноги. Он любил наблюдать, как ее щеки заливает румянец от его прикосновения, слышать, как учащается ее дыхание…
– Даже не помышляй об этом, – ледяным тоном произнес Гаррос.
– Не помышлять о чем, милорд? – спросил Тааур.