— Я, — тихо подтвердила Дивляна.
И про себя пожалела, что поленилась утром перечесать косу и
теперь мелкие прядки липли к щекам, — стоит теперь перед Вольгой
нечесаная, как кикимора…
— Ну, что у вас там за дела? — спросил Вольга, но в голосе его
слышался какой-то другой вопрос, обращенный только к ней одной.
— У нас… русь на нас идет, чуть не пять сотен человек, Вал-город
разорили, у нас беженцы оттуда… — ответила Дивляна, но, глядя на ее
лицо и слыша голос, никто не догадался бы, что она сообщает такие
тревожные и неприятные вести. — Отец войско собирает… На Ильмерь
гонцов послал. А вы-то откуда взялись?
— А я… а мы за невестами едем. — Вольга оглянулся на своих
спутников и широко, белозубо улыбнулся. — Видали мы осенью, до чего
ладожские невесты хороши, тогда обещали, что приедем, — вот и
едем.
— Так за невестами на Купалу ездят.
Дивляна лукаво улыбнулась в ответ, и сердце заходилось от
счастья, так что дыхание перехватило. По глазам Вольги было ясно,
что он-то ехал за одной-единственной невестой — за ней, Дивляной.
Все-таки не глупостями, как уверял братец Велем, оказались ее мечты
и надежды, и все теперь вокруг казалось ей одето ярким светом,
будто для нее одной вставало над миром какое-то особое
солнце.
— Не рановато ли снарядились?
— Так ведь Красная Горка вот-вот. Мог ли я до Купалы ждать — а
вдруг еще на Ярилу Сильного лучшую-то невесту уведет кто? Нет, я бы
теперь всем парням сказал: моя эта, а кому не по нраву — выходи! —
Вольга резко мотнул головой, приглашая на бой возможных соперников,
и Дивляна счастливо засмеялась. — А ты мне прямо по дороге
встретилась… — тихо добавил он. — До сих пор не верю, что
наяву…
— Нас отец в Дубовик отослал от беды подальше, а если дед
Хотимыч надумает на Ильмерь ехать, то велел с ним.
— И правильно, — согласился Вольга. — Коли русь идет, нечего вам
там делать. Эх, знать бы, взял бы с собой людей побольше. А то
самых близких только товарищей собрал, дружину мою молодую,
неженатую, с кем мы зимой лисиц-куниц били… Ну, даст Перун, и так
русь разобьем.
— Ты будешь с русью биться?
— А то как же?
Вольга обернулся к своим людям:
— Что, ребята, побьем русь?
— Побьем! Еще как побьем! — дружно закричали они в ответ.
С этими парнями Вольга каждую зиму уходил жить в лес, на заимку,
и там парни кормились охотой — чтобы не обременять домочадцев в
голодное зимнее время — и добывали меха, которые весной продавали
варяжским гостям. Понятное дело, что долгими зимними вечерами на
заимке, в душной дымной избе, слушая вой пурги за крошечным
окошком, Вольга не мог найти лучшего занятия, чем вспоминать сытую
осень, веселую сестрину свадьбу, а заодно мечтать о том, как, может
быть, наступившим летом он раздобудет себе жену. Ту, с пышными
рыжими волосами, серыми глазами, задорную, яркую, как искорка,
знатного рода, настоящую пару для него, будущего плесковского
князя! И понятно, что у восемнадцатилетнего парня, едва закончилась
зима, не достало терпения дождаться Купалы.