«Ведь они сами пригласили
меня…».
Фея рассмеялась, но смех ее был недобрым, а
прекрасное лицо вдруг стало высокомерным и жестоким. Таким, какое
Энья видела у мачехи, если смела что-то у нее попросить.
— Нет, милая, мы тебя не отпустим, раз не
хочешь по-хорошему мне прислуживать, то будет по-плохому. Схватите
негодницу, свяжите да бросьте под корни дерева, пусть посидит
там.
Набросились феи на Энью, как пчелиный рой. Зря
отбивалась девочка. Ее болезненно тянули за волосы, рвали платье,
толкали, чтобы она упала, попытались оплести ивовыми
ветвями.
Шум у костра прервал громкий вороний крик. На широких
крыльях к ним слетела птица и быстро унесла на своей спине
перепуганную Энью.
Гневно закричала им вслед королева фей. Ее слуги
полетели за девочкой, но от сильных взмахов крыльев их отбросило, и
они отстали от беглецов, боясь замерзнуть.
Поежилась королева фей, глядя, как покрылись ледяной
коркой земля и часть ее грибного кольца. Поняла она, кто спас
девочку, и махнула рукой. Не встанет она на пути у ворона, потому
как знает, кто скрывается под его личиной.
А Энья летела на птице, уносящей ее вдаль от грибного
круга. Боялась девочка пошевелиться до тех пор, пока не поняла, что
крылья птицы такие широкие, что она никак не свалится.
Ветер растрепал волосы Эньи, нежно погладил по
саднящим от царапин щекам и рукам. Под ладонями она чувствовала
нежные перья и, набравшись храбрости, заговорила:
— Спасибо, что спас меня. Не знаю, кто ты, но
век не забуду.
Ворон громко каркнул и спланировал на крышу замковой
башни, спустив по крылу девочку на каменный пол.
Сверкнули синевой в лунном свете его черные
глаза-бусинки, и с шумом он улетел. В ночи Энья не смогла
разглядеть его и, прихрамывая от боли и усталости, побрела в свою
спаленку.
На тумбочке приветливо горела свеча, а рядом стоял
флакончик с точно таким же целебным маслом, которое няня для нее
уже однажды достала.
— Откуда оно здесь? Может, герцог проснулся, а
меня нет, вот он и зажег свечу да лекарство оставил, — решила она,
не уверенная в этом до конца.
Смыв с себя лесную грязь и осторожно промокнув все
ранки мягким полотенцем, Энья смазала их маслом:
— Кем бы ни был мой спаситель, я ему
благодарна, ведь если бы не он, то неизвестно, что бы еще вздумала
сделать со мной королева фей, — она потушила свечу и, забравшись
под одеяло, уснула крепким сном.