— Сколько там французов? — поинтересовался я.
— Мы насчитали восемь всадников, — ответил Федор.
Я спросил еще:
— Надеюсь, что они не заметили вас?
Поручик отрицательно покачал головой, сказав:
— Нет. Мы находились на краю леса, а они — на открытом месте. И
достаточно далеко. Я разглядел французов в подзорную трубу возле
деревенской окраины. Они поили лошадей у ручья.
— Интересно, чем они занимаются в этой глуши? — удивился я,
снова вспомнив, что пленный капитан Годэн не сообщил мне ничего о
присутствии французских гарнизонов в этом направлении.
Дорохов пожал плечами:
— Не знаю, ротмистр. Возможно, что это их разведка. А, быть
может, просто конный патруль. Я видел в подзорную трубу их форму.
Нам снова встретились гусары. Только на этот раз не в медвежьих
шапках, а в киверах.
— Как вы думаете, поручик, может быть, их послали для того,
чтобы искать нас? — предположил я.
— Не могу знать. Я вернулся, чтобы доложить вам, князь, что они
там есть, — сказал Дорохов.
И Федор был вполне искренен. Действительно, откуда ему знать
намерения французов? Издалека этого не понять. Или же необходимо
наблюдать долго и тщательно. И я подумал: «А если устроить на них
засаду, чтобы взять «языка»? Это вполне могло сработать.
Неожиданное наличие французов на нашем маршруте нервировало
меня, путая планы. Ведь здравый смысл подсказывал, что быть их
здесь не должно. Неясно, что же они забыли на второстепенной дороге
в какой-то убогой деревеньке, от которой до самого захудалого
городка десяток верст, а до крупных городов и вовсе десятки? Я пока
не понимал этого, как и Дорохов. Французов не должно было
встретиться здесь. Но, они нам встретились. И с этим предстояло
что-то решать.
Если верить Годэну, то в этом направлении французы войска не
выдвигали. Вот только, я, конечно же, относился с недоверием ко
всем сведениям, полученным от Годэна. Пленный капитан легко мог
утаить от меня многое, да и намеренно исказить французскую
дислокацию, чтобы ввести меня в заблуждение. Да и те сведения,
которые он озвучил на допросе, тоже не являлись особенно ценными.
Что французский гарнизон после Аустерлицкого сражения стоял в
Ольмюце, так это было мне очевидно и без Годэна.
Как, впрочем, и то, что основная часть наполеоновской армии
продолжила преследовать наши отступающие войска севернее тех мест,
где мы сейчас находились. Зная Кутузова, я мог предположить с
большой долей вероятности, что Михаил Илларионович посчитает
вопиющей глупостью отступление к границам Российской Империи через
горные перевалы Карпат, когда можно без помех обойти эти горы с
севера. Потому мы и стали уходить в горы, пробираясь на восток, что
на этом пути вероятность быть обнаруженными французами стремилась к
нулю. Ведь наполеоновские вояки погнались за русской армией гораздо
севернее, где никаких гор не имелось!