Утро в больнице начинается рано. Здесь вовсе не до сна в
принципе, ведь работникам постоянно стоит быть начеку, следить за
своими пациентами и не забывать про них! Арсений помнит про всех и
всегда, но свой первый утренний обход он решает начать именно со
своего маленького друга — Антошки.
Подойдя к двери тринадцатой палаты, он тихонько стучит, а затем
приоткрывает ее:
— С добрым ут… Ох… Нет, ну что это за такое! — только он
оказывается в комнате, как обнаруживает мирно спящего ребёнка,
рядом с кушеткой которого стоит небольшой столик на колёсиках, где
находится поднос с завтраком: — Дрыхнет, а ему уже еду принесли… —
теперь уже говоря тихонько, мужчина закрывает за собой дверь и,
пройдя к кровати, придвигает стульчик, и садится рядом.
Сопя носиком, накрывшись одеялом почти с головой, Тоша сладко
дрыхнет, сжимая пальчиками рук край одеяла, что так хорошо держит
тепло. Он лежит на животе, уткнувшись щечкой в подушку, с
приоткрытым ротиком, пускает слюнки на белую наволочку, раскинув
свои ноги звёздочкой.
Арсений же бережно, не боясь разбудить ребёнка, проводит ладонью
по кудряшкам мальчика, затем дотрагивается до лобика, проверяя
температуру. Однако, хватит уже спать! — Антош, пора вставать. Уже
ведь утро. Просыпайся… — Арсений легонько трясёт подростка за плечо
и хлопает того по спинке. Мальчишка сладко потягивается, вытягивая
вперёд руки, и переворачивается на спинку. Так и не открыв глаза,
он снова начинает засыпать, замерев в одном положении. — Антон,
вста-а-вай! — строже повторяет мужчина, переместившись на край
кровати, и сам аккуратно усаживает ребёнка. Тот хмурит бровки,
сжимается и старается снова принять горизонтальное положение,
изредка приоткрывая глазки на щелочку, чтобы глянуть кто тревожит
его сон, хотя мозги ещё ничего толком не соображают.
— Ну не-е-ет… — ноет мальчишка и пытается отпихнуть от себя
руками Попова, и при этом стараясь не выйти из сладкой дремы.
Потихоньку сознание возвращается к мальчику, и тот резко
распахивает глаза, испуганно переворачиваясь в дальнюю от врача
сторону кровати. Не рассчитав объемы спального места, Антон в ту же
секунду летит вниз, запутавшись ногами в своём же одеяле, что
придает эпичности, ведь это не дает ему избежать падения. Антошка
кувырком приземляется на пол, заторможенно среагировав на это
простым детским «Ой». Арсений, видя эту картину с самого начала,
начинает тихонько смеяться, прикрываясь рукой и сгибаясь пополам. —
Что ты смеешься? — обидчиво мычит подросток и капризно начинает
дрыгать ногами в воздухе, чтобы освободить их из плена больничного
одеяла. — Так не честно, я так хорошо спал… — мальчишка заходится
сухим больнючим кашлем, хотя по ощущениям это не кашель, а
нахождение каких-то иголок в горле. Держась за грудь, он
присаживается на полу, уместив свободную руку на кровати,
придерживаясь.