Никаких денег она, естественно, не получила, женщина исчезла, как появилась, а ребенок оказался калекой. Радость материнства обернулась бессонными ночами и криками младенца, корчившегося от непонятной болезни, бесконечным хождением по больницам, и еще большей нищетой, потому что весь скудный заработок уходил на лекарства. И одиночеством – чужой больной ребенок был никому не нужен. И когда она поняла, что помощи не будет и отвязаться от меня не получится, возненавидела меня всем своим сердцем.
Я не осуждаю, время было тяжелое.
В конце концов, она не бросила меня. Когда у меня начинались приступы и мышцы сводило судорогой, ненависть ее притуплялась, она садилась у изголовья, крепко держала за руки и мычала колыбельные. Но когда появилась сестра, ей пришлось сделать выбор. Сестра была долгожданным ребенком – родная, кровиночка, та, что станет опорой в старости. Мать вычеркнула меня из своей жизни.
С тех пор со своей болезнью я боролась одна.
А потом в ее жизни появился мужчина. Жестокий и бесчеловечный. Но ей хотелось семью, и она терпела побои и унижения, вымещая на мне боль, обиду и не устроенность.
Моя жизнь превратилась в ад.
До определенного момента.
К двенадцати годам церебральный паралич внезапно прошел. Меня перестали мучить приступы, мышцы окрепли, даже шум в ушах притупился, я перестала его замечать. И когда в очередной раз она замахнулась поленом, я перехватила его.
Мать охнула и осела, глядя на меня с ужасом, а в отражении ее расширенных зрачков я увидела нечто, напугавшее меня не меньше. Огонь в моих глазах – ярко-синий, похожий на свечение звезд, искаженные яростью черты лица, красивого, но не моего. На миг мне показалось, что я увидела у себя за спиной огромные темные кожистые крылья. В тот момент я не чувствовала ни жалости, ни сострадания, и легко могла бы убить и ее, в которой я уже не видела близкого мне человека, и ненавистного отчима, пытавшегося сломать меня физически и морально, и сестру, которую я любила, но отчаянно ей завидовала.
Толстое березовое полено, сантиметров пятнадцать в диаметре, треснуло и переломилось в руке, как сухая спичка…
Я сломала полено!
Это была не я, это было что-то чужое, инородное, словно в меня вселился демон.
Я перепугалась больше, чем мать.
После этого случая мать боялась меня. Я видела животный страх в ее глазах, и она сдала бы меня в детдом, если б не боялась осуждения людей еще больше.