А следом произошло еще одно событие, которое дало нам повод
хорошо посмеяться. К нам домой заявился настоящий художник и сходу
предложил мне стать его учеником!? Я попытался отбояриться от такой
чести, но он как будто не слышал меня, а как тетерев на току
продолжал расписывать какие преимущества я получу, записавшись в
его школу живописи.
- Сейчас ты никто, - вещал он, - любой служащий может запретить
тебе выставляться. А если ты не участвуешь в выставках, то никого
не заинтересуют твои работы. НИКОГО, даже детские журналы
отмахнутся от тебя. В моей школе ты вырастишь как художник,
научишься чувствовать ширину и глубину пространства… получишь
известность и тогда…
Что там будет "тогда" меня не интересовало, я не мог вытерпеть
это бахвальство. В конечном итоге он ушел от нас очень расстроенный
и как Кассандра предсказал мне бесславный конец.
Находясь на пике эмоций, я тут же сел за стол и быстренько
"сбацал" рисунок, глянув в который мама не удержалась от смеха…
отец, кстати говоря, тоже. На нем в центре комнаты в позе
декламатора стоял наш визитер и, глядя на кусок обоев, на котором
был изображен детский рисунок, рассуждал: " Здесь надо углУбить и
расширить". Позади этого "декламатора" в углу комнаты стоял
мальчик, придерживающий штаны, его только что наказали за порчу
обоев, а дальше отец с ремнем, недавно закончивший экзекуцию. Из-за
его плеча выглядывала мать. Но выражение лиц у всех было совсем не
соответствующее моменту, они смотрели на визитера совершенно
обалдевшие, мол, чего он там собрался углУбить и расширить.
Особенно мне удался кот на заднем плане, вот уж чья морда выражала
полное офигение от происходящего.
- Вот паршивец, - погрозила мама мне, - художника понятно почему
точно изобразил, а нас с отцом зачем узнаваемыми сделал? Тогда бы
уж и себя нарисовал.
- Возраст не соответствует, - мрачно возразил я, - такие балбесы
обои не портят.
- Надо эту картинку в "Крокодил" отправить, - продолжая
хохотать, заявил отец.
- Еще чего, - возразила хозяйка, - в большой комнате повесим,
будет напоминать нам о талантах Андрея.
Соответственно на этом моя карьера художника закончилась, дальше
приходилось отбояриваться тем, что надо готовиться к экзаменам,
хотя особых трудностей с этим делом не испытывал.
*
Коркина опять срочно вызвали к Челомею