Сейчас глядя на широченную улыбку Паши, Васильева поняла, что возможно это будет не так уж и тяжело, потому что на данный момент Настя практически его ненавидела. Как можно так радостно улыбаться, после того как он вновь причинил ей боль? Да, пусть Павел и понятия не имел о её чувствах, но ведь Настя не вещь. Нужно же понимать, что у неё имеются чувства и эмоции, с которыми надо считаться.
Ей вдруг стало обидно за себя. Девушка не любила признавать собственные слабости, но Артемьев являлся её персональной слабостью. Все эти годы Артемьев неосознанно обижал её, делал больно. Чаша терпения оказалась переполненной. Ей бы закрыться у себя в комнате и от души поплакать в подушку, но Толя, неожиданно заехавший за ней, лишил Настю возможности в очередной раз пожалеть себя.
— Паша, — милым голосом обратилась к наглеющему Артемьеву Настя, — ты хотел меня видеть?
Её приторно нежный тон никого не обманул. Мама и Толя сразу напряглись, правильно истолковав не самое радужное настроение девушки. Потенциальный труп же продолжал также беззаботно улыбаться.
— Конечно, я хотел тебя видеть, — промурлыкал в ответ Паша, ничуть ненапуганный потенциальной расправой. — Я же говорил ночью, что приду сегодня. Нам с тобой нужно серьёзно поговорить! О нашей… — многозначительная пауза, — дружбе.
Вроде бы ничего возмутительного не сказал, но при желании можно вполне расслышать намёк на двусмысленность. Вот зараза! Анастасия пожалела, что дала ему всего-навсего пощечину после поцелуя. Нужно было прицельно по яйцам бить, чтоб уж наверняка!
Толя дураком не являлся. Паша хотел донести до слушателей мысль, Горлов её услышал и принял к сведению. Девушка это поняла по поджатым губам и легкому прищуру глаз. Кажется, её ждет серьезный разговор с женихом.
— Ты обещал ко мне зайти утром, — равнодушно ответила Настя и демонстративно посмотрела на наручные часы, — а сейчас уже вечер.
— Прости, — обольстительно улыбнулся Артемьев, — у меня были дела.
— Такие важные, что ты не смог позвонить и предупредить? — не смогла удержать от ехидного вопроса Васильева. Понимала, что ведёт себя, как ревнивая дура, но ничего со своей чрезмерной острой реакцией поделать не могла. — Как звали столь неотложное дело, что ты даже пару минут на звонок мне выделить смог? Хотя… Всё же не стоит говорить имя. Я уже давно запуталась в именах твоих подружек!