— Сделаешь, сделаешь...
Послышался повторный стук в дверь.
— Настена? У вас все хорошо?
— Да-да, — быстро проговорила Васильева. — Мы уже идем!
Настя перевела взгляд на уже бывшего друга и вздрогнула, увидев его через чур довольную ухмылку.
— Что? — недовольно спросила девушка, почувствовав подвох.
— Представил, как ты объяснишь своему дорогому женишку, отчего у тебя опухшие губы, взъерошенные волосы и покрасневшие щеки, — безжалостно произнес Павел. — Несмотря на мою глубокую неприязнь к этому человеку, дураком он не выглядит.
Анастасия аж задохнулась от нахлынувшей злости, причем она не могла определить на Пашу или на себя. Скорее всего, на обоих.
— Вон отсюда! — жестко отчеканила она. — Чтоб я тебя больше не видела около себя! Видеть не желаю!
— Как скажешь, — высокомерно задрав правую бровь, Артемьев насмешливо поклонился, после чего подошел к двери, спокойно открыл её и улыбнулся Оксане. — Оксана Дмитриевна, извините, но мне пора откланяться. Был рад вас видеть и отведать ваш дивный борщ. До свиданья!
После чего исчез в коридоре, даже не посмотрев на Настю, а через минуту она услышала грохот захлопнувшейся двери.
— Что у вас тут произошло? — мать влетела в спальню.
Васильева посмотрела на нее потерянным взглядом. Оксана Дмитриевна же сразу определила по внешнему виду, чем тут за закрытыми дверьми занималась дочь.
— Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы Толя догадался? — спросила она.
Настя активно отрицательно покачала головой. Васильева не знала, что делать. Паша ушел, оставив её одну, расстроенную и не способную произвести хоть одну здравую мысль.
— Быстро иди в ванную и сделай вид, что тебе стало плохо, — распорядилась мама, — потом умойся и выходи. Я заговорю Толика на время. Не стоит ему сейчас видеть тебя в подобном состоянии.
Настя послушалась совета матери и быстро отправилась в ванную, и как раз вовремя, потому что забытый жених уже заволновался и решил покинуть кухню. Девушка слышала приглушенный разговор между матерью и Анатолием, заодно пыталась привести в порядок разбегающиеся мысли. Её немного потряхивало, в крови до сих пор играло неудовлетворенное возбуждение и злость. Совершенно дикий, неуправляемый коктейль. Васильева от души пожелала Пашке все мыслимые и немыслимые кары. Только этот человек мог довести Насти до подобного состояния невменяемости.