Господин следователь. книга шестая. - страница 2

Шрифт
Интервал


Матушка взяла с собой двух горничных, пыталась уговорить меня обзавестись-таки камердинером – мол, в Петербурге со слугами проще, нежели в Череповце, но я отказался. Все-таки, сейчас пребываю в статусе отпускника, соискателя диплома – почти студента, личный слуга мне не положен. Или положен, но зачем он мне нужен? Штаны и рубашку и сам как-нибудь возьму, а стирать и гладить – для этого у московских родичей слуги найдутся.

Служанки у матушки новые, их я не знаю. Единственную мою знакомую – молоденькую Лидочку (правда, выяснилось, что ей уже двадцать три, так что, не слишком и юная по нынешним временам) оставили в Петербурге. Вроде, и жаль, но, с другой стороны…

Ладно, промолчу.

Впрочем, не вся прислуга покинула вагон первого класса. Догадайтесь, кто остался с нами? Вот-вот. Нюшка за две недели умудрилась проделать путь от личной кухарки любимого (и единственного!) сыночка семьи Чернавских, до положения…

Не знаю, каков нынче статус маленькой козочки! И прислугой ее назвать язык не повернется, и в воспитанницы маменьки не годится по факту наличия у девчонки живого отца. Но любимицей маменьки она стала, если и не мгновенно, но примерно на второй день. Решено сообщить московским родственникам, что это сиротка, дочь дальних родственников, воспитывавшаяся в деревне. Попросили девочку взять к себе. А чего бы не взять?

И где, скажите, здесь ложь? Матери у Нюшки нет, стало быть, сирота. Воспитывалась в деревне. А родственница… так все мы произошли от Адама и Евы. Просить нас, разумеется, никто не просил. Нет, как не просил? Сама же Анька и заявила, что хочет ехать с нами!

Батюшка, надо сказать, был категорически против. Отчего так? Потом расскажу…

Нюшка, быстренько исследовала вагон, все изучила, поболтала с проводником, наклонилась к моему уху и сообщила, что «в дальнем конце имеется комнатка, вроде чулана, а там, если Ивану Александровичу захочется, сортир. И дырка чуть не прямо в полу. А еще рукомойник забавный – с краником, но руки помыть можно».

Матушка наверняка слышит, о чем ее воспитанница говорит сыну, но только улыбается. Правда, она вдруг обратила внимание на непорядок в салоне. Вещи пассажиров первого класса должны быть у прислуги. А тут?

Аня, а что там у тебя за корзинка?

Нюшка попыталась задвинуть корзинку поглубже, но от маменькина взора ничего не укроется.