— Эм, — многообещающе начал посетитель и запустил пятерню в рыжие волосы, отчего те стали еще растрёпанней.— Я хотел бы…
Ласковая «Мистилия» не дала ему сформулировать желание, застенчиво коснувшись руки мягкими листьями. К чести парня, он не закричал, а всего лишь отшатнулся и влетел боком в подставку с рассадой. Та несколько секунд балансировала на краю и замерла, решив, к моему сожалению, не падать, а гнить дальше.
— Я... — промямлил парень и затих окончательно, оглядывая зал с таким видом, словно не помнил, как здесь очутился.
— Вам нужен цветок?
— Да, — с облегчением выдохнул он и добавил:— Но без цветка, — секунду осмысливал, что именно произнес, потом нервно сглотнул, кадык заходил по тощей шее.
Я улыбнулась в лучших традициях менеджеров Товарищества. И перестаралась. Светлая кожа покупателя стремительно налилась краснотой. Так, главное, не рассмеяться. Парень не то чтобы годился мне в сыновья, но я скорее составила бы пару лысеющему археологу, чем нервному мальчишке, едва начавшему бриться.
— Вам нужно лиственное растение? Не цветущее?
— Да-да, — закивал он, а я снова посмотрела на кактус.— Мама, — вырвалось у него, и смущение перешло на качественно новый уровень, из красной кожа стала малиновой, — любит такие, — он поднял руки и очертил в воздухе два круга, — с большими листьями.
Я с сожалением отвернулась от кактуса.
— Тогда возьмите «Сердечник Стыдливый».— Я сняла с этажерки высокий куст с листьями в форме сердечек, в центре почти фиолетовые, они светлели к краям.
— А это не чересчур? — с сомнением протянул покупатель.
— Маме? В самый раз. К тому же это растение кинетик.
— Не думаю, что… — парень нервно обернулся к вьюнку, все еще тянущему ветви к не отвечающему взаимностью человеку.
— Смотрите, — я коснулась ближайшего сердечка.
Лист вздрогнул и тут же свернулся вокруг ветки, остальные решили не отставать от товарища и стали один за другим скручиваться у стеблей. Через несколько секунд из горшка рос вполне компактный огрызок некогда раскидистого кустика.
— Переносит перепад температур от минус сорока до плюс сорока, космические перегрузки, никогда не цветет. Размножается, — парень сглотнул, — черенками и стоит… — я выдержала трагическую паузу, — десять вирт.
— Всего? — Не знаю, чего было больше в этом вопросе, облегчения или удивления.