– Сакра! – крупная фигура Анга со скрещенными на груди руками нависла над нами обоими. – Оставь свое ребячество. Или мне указать на твои последние промахи, чтобы храм Удачи сдвинулся с мертвой точки?
Не прерывая зрительный контакт со мной, красноволосый медленно поднялся. Звякнул золотой кубок, закрепленный на его поясе.
– Помолись мне, – бросил он напоследок, усмехнулся и спустился вниз на дорожку из лепестков к оживленной толпе.
Это что-то вроде местного «перезвони»? В любом случае, не думаю, что в ближайшее время мне понадобится этот извращенец. До сих пор ухо холодит от касания его языка. Бр-р-р… Да и к тому же… пьющий мужик – горе в семье.
– Сейчас и у меня не так много времени для того, чтобы рассказать тебе больше, – печально сдвинул брови Анга. Запоздало вспомнила о его существовании. Вздрогнула, задвинула все шлюзы… точнее, руками прикрыла интересные места, и подняла на него глаза. – Но, как только появится свободная минутка, обязательно зайду к Шибе. И выбор… хороший выбор, – пробубнил он себе под нос, уже спускаясь.
Ну а «хороший выбор» прошел мимо меня. Не взглянув и ни единым словом не обмолвившись. Собственно, по причине безразличия ко мне он и был выбран, так что жаловаться не на что. Пока что. Пока не пришел момент проявить любопытство.
– Гаворно, – обратился Шиба к ожидавшему его у подножия лестницы человеку с короткой шеей. Маленькие глазки Гаворно пристально уставились на мужчину с хвостиком. – Отдай ей шкуру.
Шкуру? Чью?
Но без всяких вопросов, лишь коротко кивнув, прихвостень Шибы стянул со своих плеч густую косматую шкуру бурого цвета, поднялся ко мне и с каменным выражением лица бросил ее на мою голову.
Тяжелый запах пота, грязи и мокрой псины ударил в ноздри. Однако один сомнительный предмет одежды – лучше, чем ничего.
Надеясь на то, что в ближайшее время я обзаведусь одеждой поприличнее и сдерживая тошноту, натянула остатки медведя или какого-то другого схожего с ним зверя на плечи, завернулась, дабы скрыть всё, что должно быть скрыто у благовоспитанной женщины от чужих глаз, спустилась с возвышения и ступила на дорожку из лепестков следом за обнаженным до пояса Гаворно.
Спустя несколько минут мы уже ехали в довольно непривычном для меня средстве передвижения. Вроде бы, в нормальном человеческом обществе он называется паланкин. Двое крепких мужчин спереди и двое сзади в одних штанах тащили на четырех жердях кузов. Мощность транспорта здесь, видимо, измерялась не в лошадиных, а в человеческих силах.