— Ты что там делаешь? — услышала голос одного из конвоиров. Зевая, он залез ко мне в телегу. — Что за шум?
Все это время я притворялась, что вовсе не понимаю охсайский язык. Но план созрел внезапно. Вот он, мой шанс! Единственный! Другого уже не представится, мы слишком близко подобрались к Бургхаму, чтобы медлить.
Я лениво улыбнулась, глядя на воина, и отстранилась от стены, выпрямив спину. В предрассветных сумерках видела, что он напрягся, и его рука тут же дернулась к мечу, который висел на поясе. Мой взгляд метнулся к его оружию и обратно к глазам.
— Что, женщины испугался? — усмехнулась я.
— Ты говоришь по-нашему? — неподдельно удивился охранник.
— Научилась, пока с вами ехала, — оскалилась я, ожидая, что он поймет шутку, но, судя по глазам этого молодого еще мужчины, юмор он не оценил.
Я тихо рассмеялась, но получилось чересчур хрипло, как будто тело больше не могло воспроизводить такие звуки. Они остались в той прошлой счастливой жизни. А теперь настали темные времена. Но я не собиралась сложить кровоточащие руки и ждать, пока меня продадут.
— Что смешного? — нервно сглотнул тот.
— Ничего, — решила сменить я тактику, видя, что такое поведение его только пугает. А мне нужно было приманить его к себе как можно ближе. — Просто очень пить хочу. Можно мне воды?
— Получишь вместе с завтраком, — кинул он и собирался уже спуститься.
— Ублюдок, — тихо выругалась я, но так, чтобы он обязательно это услышал.
— Что ты сказала? — повернулся воин.
— Что ты ублюдок, — спокойно сообщила я и посмотрела прямо ему в лицо.
Только что он находился в четырех локтях от меня, и вот уже его рука полетела к моему лицу. Яркая боль на миг ослепила меня. Не кулак, и на том спасибо.
— Останешься без завтрака! — он сплюнул на дно повозки рядом со мной и спрыгнул на землю. — И без воды.
Ничего не ответила. Больше и не нужно было. Все, что хотела, я сделала. В лодочках зажатых между собой ладоней я сжимала то, ради чего устроила весь этот балаган: небольшой кинжал, который входил в снаряжение каждого имперского солдата, как я уже успела заметить. Не теряя времени, принялась пилить веревку. Хотя она была толстой, лезвие оказалось острым, и нужно было двигаться осторожно, чтобы не разрезать ее полностью. Я не собиралась сбегать прямо сейчас, здесь совершенно негде спрятаться. Кругом — голая степь. Нужно попасть в город, а уж там, улучив момент, скрыться.