— Это другое! — раздражённый бас семинариста был слышен даже
отсюда. — Они посвящают всю свою жизнь тому, чтобы перековать дар
Божий, избавить его от греховных примесей…
Дальнейших слов я не разобрал — собеседники удалились уже
слишком далеко. Повернувшись к Насте, я уселся рядом с ней, с
наслаждением вытянул ноги и выдохнул:
— Ну и хорошо, что сами свалили. Чего хотели-то?
— Звали отпраздновать экзамены, — фыркнула сестра. — Очень
настойчиво. То, что завтра химию сдавать, и лично мне это куда
важнее сегодняшней истории, для них аргументом, почему-то, не
являлось.
— А ты что, с ними общаешься? — удивлённо приподнял я бровь. Мы
с Настей учились в разных школах, так что круг общих знакомых у нас
был весьма узок.
— Игоря немного знаю, он двоюродный брат моей подруги, — пожала
плечами та. — Таааак…, а это что?
Я скосил глаза на гимнастёрку, сползшую с расслабленной руки и
обнажившую намотанный на кулак ремень, и смущённо кашлянул. Быстро
размотал, вернул его на положенное место и буркнул:
— Ну а что? Мало ли. У тебя лицо напряжённое было. Вдруг
хулиганы?
— Мне иногда кажется, что ты дрался в школе куда чаще, чем
рассказывал, — с явным неодобрением покачала головой сестра.
Я демонстративно промолчал. В общем-то, и правда, о большей
части эпизодов я не распространялся — всё равно все причастные по
негласной мальчишеской договорённости молчали, как партизаны. Но
примерно четверть драк скрыть от семьи не удавалось — либо из-за
того, что спалились перед учителями, либо из-за того, что мана для
сведения синяков и ушибов была потрачена на иные цели и ещё не
успела восстановиться. Да и в последних случаях я обычно просто
констатировал сам факт драки, не распространяясь об её причинах,
участниках и последствиях. Потому что… ну а зачем? Я же сам себя
уважать перестану, если за меня придёт Семён или отец заступаться…
хотя последний навряд ли так поступил бы. А вот Семён мог. Он к
младшим большую часть времени относился крайне пофигистично, но при
малейшей угрозе семье у него просто срывало крышу. Спасибо, видел
я, как он одного чересчур настойчивого ухажёра Настиного в отбивную
превратил.
Берсерк, мухоморов обожравшийся — и тот более адекватен, как по
мне.
***
Следующие экзамены пролетели незаметно. И пусть полновесную
десятку я смог выбить лишь на любимой биологии, но и на остальных в
грязь лицом не ударил. А следующие две недели до начала июля я не
находил себе места, скитаясь в одиночестве по летнему Петрограду.
Работы по дому было немного, учебники опротивели, особых друзей в
школе и вне её у меня так и не появилось, так что после завтрака и
выматывающей физической тренировки я принимал душ и уходил из дома
до самого вечера. Семён и отец пропадали на работе, младшие
наслаждались каникулами и общением с друзьями, а Настя, так же, как
и я, нервничала перед поступлением и снимала стресс утренним бегом
и тем, что полировала дом до стерильной чистоты. Собственно,
поэтому работы по дому толком и не было — даже когда я предлагал
помочь, сестра лишь мотала головой, выгоняя из дома, чтобы не
мешал.