И вот в январе этого
года цесарцы попытались помешать двусторонним переговорам англичан
и французов. Для этого он послали на переговоры к королеве Анне
принца Евгения Савойского, но с самого начала разговор
прославленного полководца с английской королевой не заладился. Что
именно произошло – неизвестно, главное в итоге цесарские посланники
уплыли на материк, не добившись ни одной гарантии со стороны
Англии. Мирные переговоры продолжились…
В том же месяце в
Утрехте продолжился мирный конгресс. В нем приняли участие:
Франция, Великобритания, Голландия, Савойя, Португалия и Пруссия.
Испания примиряться с врагами на выдвинутых ими условиях
отказалась, благо что, вернув Гибралтар и остров Менорку, кабальеро
восстановили некогда пошатнувшиеся на полуострове позиции, особенно
после того как войска под командованием генерала Рамиреса захватили
последний оплот мятежных дворян – Барселону.
Осада столицы мятежников
с легкой подачи арагонских провинций и басков началась сразу же как
только дворяне получили минимум провианта и пороха для артиллерии.
Что-что, а воевать испанская аристократия любила, сия любовь
проигрывала разве что предпочтениям к роскоши и золоту. В течение
трех недель по городу велось артиллерийское бомбометание, но особых
результатов оно не принесло. Впрочем, подобному исходу генерал
Рамирес не удивился: Барселона крепкий орешек и одной
артиллерийской подготовкой здесь явно не отделаешь. Первый штурм
города начался на 23 день осады за час до восхода солнца. Как в
старину к крепостным стенам шли солдаты с лестницами и фашинами,
несли мушкеты на плечах и с содроганием глядели на серые каменные
зубцы. Где-то между ними суетились осажденные, готовящие «сюрпризы»
солдатам Филиппа. Единственное что отличало идущих на штурм
испанцев от своих давних предков времен конкисты так это отсутствие
медленно катящегося к главным воротам тарана. Свинцовый град
проредил атакующих еще на подходе, картечь вырывала из шеренг
десятки воинов, но упрямые гишпанцы продолжали путь, теряя братьев
и друзей. У басков, идущих в первой атакующей волне, сильны именно
семейные кровные узы, настолько сильны, что даже кровавые стычки
враждующих семейств цивилизованной Испании покажутся детскими
забавами по сравнению с отстаиванием чести у горского племени.