Всеми брошенный город - страница 2

Шрифт
Интервал


Книга завершается уникальным по смысловой наполненности, энергетической насыщенности и поэтическому совершенству «Венком сонетов». Анализ его подобен препарированию симфонии Моцарта… Я не люблю превращать в хладные трупы прекрасные литературные тексты.

«Всеми брошенный город…» Галины Андрейченко – густонаселенное место. Приглашаю читателя в путешествие по его улицам и переулкам, чердакам и подвалам, музыкальным гостиным и кофейням. Запаситесь терпением и ничего не бойтесь… Одним словом, вперед вслед за автором – и открытия не заставят себя ждать!

Инесса Ганкина,
культуролог, психолог,
редактор книги

Посмертные письма

1

Мой бедный друг… Здесь рыщут темь и течь,
В кварталах неопознанного века,
И колкий голос в обмороке свеч
Укажет дверь, сворованную ветром.
Дождь вытопчет в оранжерее фраз:
«Скорбя о всех, скучаю о немногих…»
Вслед комнате, где запертые боги
На смолкший миг подумают о нас.

2

Мой бедный друг, куда нас отвезли? —
Земля и здесь ко мне неблагосклонна.
Невыносимо засыпать вдали
От бездности асфальтовых рулонов.
В собор утрат, под кладбище отрад
Вползет безродной глиною отсталость.
Душа моя, я только до утра,
А что в потемках от меня осталось?

3

Мой бедный друг… А в городском кольце
Плескалась юность ожерельем фрезий,
И утопал наш завтрашний концерт
В речном нравоучительном прорезе.
Побоище изверившихся струн
Осклабилось ухмылкою склероза,
И дворник в ореоле Lacrimosa
Вверял цветы вечернему костру

ВСЕМИ БРОШЕННЫЙ ГОРОД


Лукавое лето

Это был до отчаянья мокрый платок

И до моря беспамятства пляшущий свитер.

Во дворах хулиганил вселенский поток —

Впрямь: начало потопа, никак не сбежать и не выйти.


Это был холодеюще-пряный пейзаж —

Знать, во вкусе дождей тополиная горечь.

В грубых стеклах застрял слабый голос «не плачь», —

Ты в охапке несешь неродной, всеми брошенный город.


А потом и тебя понесет торжествующий шквал,

Заколышутся тряпки зелено-лопочущих листьев,

Но лукавое лето устанет заигрывать с кистью,

Бросит, словно очнувшись: «Ну что за дурак рисовал!»

Танец детства

Здесь мы прятали туманы,
Обводили числа красным,
Сны расписывали горлом
Исторически цветно.
Занавесочки жеманно
Отблистав, под утро гасли,
И раскручивался город
Бородавчатым сукном.
Дневники легли под сердце,
Ледяной хрустя коростой,
И с танцующей Жизелью
Снег безжалостный царил.
Но случилось оглядеться: