Всеми брошенный город - страница 4
Шрифт
Интервал
В окаменевшей пыли
Старые сумерки в прозе,
А в живописных горстях
Грузно колышется сон.
Волосы в стену вросли,
Комнату сплющил бульдозер,
Лишь уцелел на сносях
Сердца зелёный бутон.
Отъезды
1
А потом… Это жгучая топь сигареты,
Неминуемая, как завтрашний день,
О котором плачет «многая лета»
И припомнят круги по трусливой воде.
На всем серьезе глупила природа,
Даря оторванное сентября,
И душно скапливались бутерброды,
Тени намазывая на себя.
Скрестилась банальность с мазком виртуоза —
Страсть календарен на ветке лист.
Не так уж часто бывает поздно,
Просто выпадет карта: не дождались.
2
Эти письма оттуда навязчивы, как резеда:
Приоткроешь – и вьется труха болевых многоточий.
Иглы дарственной хвои на грубой обшивке пруда
Откровенно молчат о проделках рождественской ночи.
Второпях и задаром пристроен последний наряд,
Будет праздник чужой допоздна примерять подземелья.
А пока безнаказанно окна латает ноябрь,
А ушедший корабль в океане подавится мелью.
В городских разнобоях живет недотепа-квартал,
Где дрова на салазках блаженные возят из парка…
В небо въехавший лайнер от бедного сердца отстал,
И начистила кости твоя Триумфальная арка.
3
О, эти согбенные встречи взаймы,
Дремучие храмы пророчеств!
И в листьях буксуют подводы зимы. —
Вы гости? Подъезд обморочен.
Проследуют дальше… А ты посиди
В своем одиночестве терпком.
В завязанной флейте потерпят дожди,
Ночные прибои – не терпят.
Я – после… Меня не увидит никто
У привязи ампельных кущей.
Вгрызаются пальцы в карманы пальто,
А холод и там. Вездесущий…
P.S.
В потемках чужих историй
Шаги расползутся спать.
Мой голос утонет в хоре,
А осень уходит вспять.
Всю жизнь беспросветно спорим
До белых ключей в кудрях…
Смотри: над ячменным полем
Ночует хромой ветряк.
Размолот хребет в сюжете,
Чутья – ни в одном глазу.
Кого подгоняешь, ветер? —
Колеса не повезут.
От горла снега отступят,
Потянется дым из книг,
А лавры найдутся в супе
И лягут за воротник.
Волной, уходящей в дюны,
Мы длимся, но с кем, но где?..
А песня срывает струны
Краями твоих ногтей.
1996
Солнце, солнце…
Солнце, солнце, северное око,
Оплети меня сторукими лучами…
Тусклый город в дрожи водостоков
Поводил скрипучими плечами.
Кто бы рассказал, куда я еду, —
Все дороги выпали в осадок.
От корней покинутого сада
Поезд-призрак мается по свету.
Корчатся чугунные мозоли
И дождями съедены колеса.
Вдрызг накуролесившись по Зоне,