Всеми брошенный город - страница 5
Шрифт
Интервал
Крякнет и в судьбу мою вопьется…
Солнце, солнце, северное око, —
Тощ фонарь для городского чрева.
Пахнет сырью, ржавчиной и воском
В уголке соломенного хлева.
И было так сладко…
И было так сладко, но воздух настоян на грусти,
Всю сбивчивость судеб просчитывал лающий поезд
Вдогонку, отчаянно ниже, семью этажами;
Выдумывай: греться о рельсы иль кланяться в пояс?
А кто-то останется спать в однобокой постели,
А кто-то – целить глицерином потухшие розы,
А где-то – разбухшие вечностью поиски смысла,
Чей оттиск секунды в окне отпечатался грозном.
А рядом – лежит за стеной эмигрантское успокоенье. —
Превыше меня осознать все дырявые стены,
И робкая радость здесь скоро обучится плакать
У синего ветра, который весною и летом осенний.
Блудный день…
Блудный день… Вислоухая тяжесть пальто
Приковала мгновенье к раздетой земле.
Поплывут берега, разберемся потом:
День уйдет – я вернусь… Через тысячу лет.
Костный мозг разрастался, ломая тюрьму,
Удирал, насмехаясь, последний вагон.
По одежке встречать, провожать по уму —
Это запах легенд, это вьюга вдогон.
Через тысячу лет – тишина и пески,
Очумевшего мира огромная пасть,
Он разбужен, он клеит мои позвонки,
Но ползучим осколкам никак не совпасть…
Прожит день – я вернусь через тысячу лет.
Достался город сквознякам…
Достался город сквознякам,
Жует измятую траву.
Лопата ходит по рукам,
Не удержу – переживу.
Мчит мимо рельсов соцтрамвай,
Глухой, как сердце взаперти.
Коптит фонарь, зудит январь…
Аптека… Улица… Почти…
Стучит мой толоконный лоб
В поросший изморозью том,
Трамвай срывается в галоп,
Куда же ты с открытым ртом?!
В соцмышеловке грязнет сыр
И превращается в дор блю…
Мой город стар и сер, и сыр —
Люблю?.. Скорблю… Не отскоблю.
И опрокинуто-высок
В четвертовании судьбы
Немиги беглый голосок,
Чернявый локон из трубы.
«ЛЮБОВЬ, НЕ ДОСТАВАЙСЯ НИКОМУ!»
Обманутый пророк
Пошли разбрасывать гонители-дожди
Лихие струи по асфальту – пруд пруди.
Дрожит на ниточке мой смысл «не навреди»,
Но слишком боязно у мраморной груди.
Над нами Бог, а за спиной его – порог.
Молчит о завтрашнем обманутый пророк.
Глаза расклеятся, прогладят потолок,
И на пол скатится заплаканный комок.
Ну вот и выспалась!.. А сказка впереди.
Я, выпрямляясь, оборву «не навреди»
И вдруг задумаюсь, прокручивая быль: