– Мне все равно. Вы лучше скажите откуда я, сколько мне лет, какая у меня семья…
– Почему ты всегда задаешь так много вопросов?
– Просто скажите.
Я был в отчаянье. У меня болела голова и я ужасно хотел есть.
– Ну, что, парень, начнем с твоего имени?
– Пожалуй, да.
Я с нетерпением ожидал последующих слов.
– При рождении мать прозвала тебя Григорий Мунтян.
Я уже знал, что он опять ожидает следующих вопросов. Поэтому я немедля произнес:
– А семья? У меня есть родные?
– Были.
– Что значит были?
– Я их убрал.
– Вы убили моих родственников?
– Прости, но этот вопрос уже никак не относиться к делу. Если хочешь, можешь задать мне его в следующий раз… Ты – Гриша, рожденный 1991 года в семье известного художника. Теперь ты сирота. У тебя нет ни друзей, ни врагов… ведь никто не знает, что ты жив. Есть только я и Вилли. Вряд ли ты его помнишь. – мужчина вытер пересохшие губы краем воротника рубахи. – Теперь я могу называть тебя по имени, ведь так?
– Откуда я?
– Из Москвы.
– Где я сейчас?
– Спроси это потом, когда отгадаешь следующую вещь. Ты, кстати, можешь начинать.
Я услышал стук и не сразу смог понять, что его издал секундомер. Я замешкался, поспешно опустил руку и достал маленький теплый предмет. Перевернув его, я почувствовал некую жидкость, которая стекала с моих пальцев…
Стук. Опять этот жутко режущий хлопок, возвещающий о конце игры.
«Еще одна минута окончилась. Две минуты. Только две минуты, а сколько всего произошло со мной. За это время я узнал и потерял себя… Я двадцати восьмилетняя сирота».
– Гриша, повторюсь, пока ты не забыл: твое имя – Григорий Мунтян. Ну, парень, ты готов дать мне ответ? Что было в твоих руках?
– Я не знаю, – с возмущением ответил я. – Там была жидкость. Может, вода?
– Еще раз.
– Вода?
Я увидел, как незнакомец с радостным чувством завел секундомер.
«Боже, я не угадал и упустил один вопрос…»
Стук… который возвратил меня в реальность. Я просунул правую руку в отверстие и с легким рвением достал пучок нитей.
«Веревки? Не может быть. Он не превратит свою игру в такую легкую победу».
Посредине была проволока, а на концах предмета я нащупал изоленту.
«Что же это?»
Хлопок… Конец состязания.
– Ответ?
– Не знаю.
– Даже нет никаких предположений?
– Вряд ли.
«И еще один вопрос в небытие. Мне мало и пяти вопросов, но я потерял уже, практически, половину из них. Что мне делать, Бог?»