Наконец, голубь, получив своё сполна, стремительно взмывает вверх и улетает.
Рахава теряется в догадках: бред, тяжкий сон, видение?.. Она со страхом осматривает свое измученное тело и понимает, что это вовсе был не сон и не видение. Ее ноги исцарапаны, а на груди покоится белоснежное перо…
С кем поделиться, кому открыться: родителям, раввину, подружкам или, в конце концов, жениху – каменщику Боруху?..
Рахава закрылась в своей тесной спаленке и не выходила из нее три месяца. Родители грешили на чей-то недобрый глаз, который наслал на Рахаву порчу. Не зная, как помочь любимой дочери, они поили её целебными отварами из лебеды, силком кормили кашей, приготовленной из протёртой молодой крапивы, замешанной на кобыльем молоке. Но ничего не помогало.
Отец измучил дочь расспросами: что, где, когда? Ведь не бывает дыма без огня. Мать, забившись в угол, причитала: «Помоги, Всевышний, сними с Рахавы порчу»!.. Но и Всевышний не мог ничем помочь. Рахава плакала и стоически молчала.
А тем временем, Суккот неумолимо приближался, а с ним и назначенная свадьба с ненавистным Борухом. Жених заказал уже свадебный костюм. И не у какого-то местечкового портняжки, а (назло невесте) – у самого красавца Янкеля, с которым у Рахавы была порушенная чистая любовь, не замаранная плотскими утехами.
Тогда Давид, отец Рахавы, так и не дождавшись помощи Всевышнего, ночью, когда местечко беспробудно спало, тайком повез дочь в губернский город к Ефиму Зильберману, лучшему ученику Грауэрмана, известного московского акушера-гинеколога.
Зильберман славился на всю округу не только как гинеколог «золотые руки», но и как знаток древнегреческих легенд и мифов.
Во время медицинского осмотра пациенток, чтобы чем-то их отвлечь, Зильберман рассказывал о богине Афродите, о ревнивице богине Гере, подвергающей любовниц мужа суровым наказаниям. Живописал о битвах Македонского и Наполеона, о подвигах Геракла и Персея. Но пациентки настойчиво просили рассказать им о подвигах Джакомо Казановы и Де Сада….
Итак, Давид стучится в двери Зильбермана. Крепко держит за руку Рахаву, чтобы не сбежала.
На стук выходит недовольный сонный гинеколог. В ночной рубашке и в кальсонах.
– Господа, чем обязан в столь поздний час?!
– Доктор, я к вам дочь привез.
– Рожать надумала? Не могла дождаться до утра?