Гинеколог бросает беглый взгляд на живот перепуганной Рахавы:
– Да ей ждать еще и ждать!
– Доктор, а нельзя ли сделать так, чтобы Рахава не рожала? Поймите меня правильно, на что я намекаю… – осторожно предложил Давид. – Я за ценой не постою.
– Аборты я не делаю! – отрезал Зильбер. – Но уж коли вы пришли и потревожили меня, давайте осмотрю ее.
Вошли в гостиную. Зильберман раздвинул ширму. На топчан, застеленный клеенкой, положил Рахаву. Принялся пальпировать ее живот, заглянул туда, куда ему положено…
– Подними-ка юбку, голубица!
При слове «голубица» Рахаву точно электричеством ударило.
– Ну, чего ты испугалась? Первый раз у гинеколога?
– Первый… Я стыжуся…
– «Стыжуся», – усмехнулся Зильбер. – А в койке не стыдилась? Замужняя, поди?
– Нет, я еще в девичестве…
– Не утерпела? – усмехнулся Зильберман. – Ну и молодежь пошла! Ни стыда, ни совести. Скажи, в последний раз ты когда совокуплялась?
– Совокуплялась, это как? – не поняла Рахава.
– Она у нас несовокупленная, – сообщил Давид. – Мы с женой её блюдём в четыре глаза.
Зильберман задумался
– Скажи-ка, милая, посещал ли кто тебя во время сна?
– Посещал… – решилась на признание Рахава.
– Лебедь? Неужели он, проказник?! Мало было ему Леды?! Так он теперь и до тебя добрался!
– Да откуда у нас в местечке лебеди?! – выкрикнул Давид. – Утки, и те все передохли.
– А кто такая Леда? – спросила девушка.
– Дочь Фестия, этолийского царя. Согласно древнегреческому мифу, Зевс, пленный красотою Леды, превратился в лебедя и ночью ею овладел.
Рахава разрыдалась:
– Голубь ночью залетел. Клянусь, я защищалась, как могла. А он, охальник, стал клевать меня во все укромные места… Я потеряла чувства… Что было дальше, ничего не помню…
– А ну-ка, дай, я снова осмотрю тебя. Приподними повыше таз.
– Таз?! А на кой он сдался мне? – Не поняла Рахава. – Он остался дома…
Зильберман шлепнул пациентку по сочным ягодицам.
– Вот он, таз твой!
– Какой же это таз?! – Возразила девушка. – Тоже скажете…
Гинеколог взял свечу и осторожно, чтобы ненароком не обжечь Рахаву, полез под юбку.
– Ой, доктор, мне щекотно! – Призналась девушка.
– Терпи, бесстыжая! – Прикрикнул на нее отец.
Провозившись несколько минут, Зильберман задул свечу.
– Доктор, не томи. Чего там у нее, рассказывай! – Потребовал Давид.
Зильберман развел руками.
– Что есть, то и есть. Девице необходим покой, хорошее питание и свежий воздух.