До тридцатых годов прошлого столетия казахи вели кочевой образ жизни, соответственно, казахский язык развивался только в рамках патриархально-аграрного уклада. Шоковый перевод казахов к оседлому образу жизни вкупе с интенсивной русификацией общества законсервировал развитие казахского языка почти на 60 лет. Вот что об этом пишет казахстанский философ К. Жукешев: «В начале ХХ века по уровню развития казахский язык соответствовал тогдашнему состоянию аграрного общества в Казахстане. Позднее, когда в Советском Союзе началась индустриализация промышленности, казахский язык был отстранен не только от этой отрасли, но и от науки, техники, ведения делопроизводства. Так ему было суждено оставаться языком аграрного общества. В этом заключаются все проблемы функционирования казахского языка, которые можно охарактеризовать как следствие противоречия между языком аграрного уклада и обществом постиндустриального развития» .
Шестидесятилетнее высыхание казахского языкового моря сыграло с ним злую шутку – после обретения независимости в него влился большой мутный поток казахского новояза, существенно загрязнившего языковую флору и фауну. Такое явление само по себе не уникально – в русском языке, как отмечает Олжас Сулейменов, нечто подобное происходило в конце девятнадцатого века. Причем таким нововведенчеством грешил и самый главный русский словарист Даль. Например, слово «гимнастика» в его словаре называется «телодвижение», «атмосфера» – околоземица, «галоши» – мокроступы и т.д. Жизнь показала, что даже такой авторитет не способен навязать живому языковому организму несоответствующие ему правила.
Можно, конечно, воодушевившись данным примером, занять наблюдательную позицию и терпеливо ждать, когда муть осядет и языковое море заживет своей нормальной жизнью. Вся беда в том, что потенциальные объемы вливающегося мутного потока в разы больше самого моря. Чтобы пояснить эту мысль, обращусь к следующему факту. Обычный человек в быту использует порядка двух тысяч слов. Данного количества слов достаточно, чтобы свободно говорить на бытовые темы. В нашей ситуации слова, входящие в данный массив, представляют собой в подавляющем большинстве случаев традиционные казахские слова. Активный лексикон современного образованного человека составляет в среднем десять тысяч слов. Какие же слова образуют указанную восьмитысячную разницу? Это как раз те слова, которые описывают жизнь современного городского человека – промышленное производство, экономика, юриспруденция, здравоохранение, наука, городская культура и т. д., то есть те сферы, в которых казахский язык не развивался. Представляете, что произойдет, если все эти восемь тысяч слов введут в оборот в качестве новояза? Как говорится, почувствуйте разницу – восемь тысяч против двух тысяч. В такой языковой водной мути даже нағыз қазақ ощутит себя неопытным пловцом, не говоря уже о шала қазақ и других русскоязычных гражданах Казахстана.