—Тогда почему вы до сих пор меня обнимаете? Зачем, если я вам так не нравлюсь?
—Чтобы не умереть от холода, — и я знал, что ответ будет таким.
Руки отпустили черную ткань и поползли выше по хрупкой спине. Лена задышала чаще.
—Или для того, чтобы стать ближе? — в сантиметре от теплых губ, вдыхая ее прерванные выдохи.
—Глупости, — без сомнений ответила Лена, пытаясь отдалиться от меня. И это уже стало для меня подтверждением собственных мыслей. Было бы не так, не убегала бы. — Вы мне и правда не нравитесь, Мартынов. С самого начала не нравились.
А я знал, что эта сучка лжет. Знал, что она обманывает саму себя, потому что уверен, ее организм выдавал ответную реакцию на любое мое прикосновение. Она нервничала каждый раз, стояло мне появиться рядом. Она дышала чаще, когда я подходил ближе. И даже сейчас она обнимала меня совсем не для того, чтобы согреться, потому что даже мне нихрена не стало тепло. Мурашки никуда не делись. Организм колотить не перестало, но почему-то я как и Лена все равно не разжимал руки. И сейчас я хотел вытащить из этой ведьмы всю правду. И если она не признается мне. Пускай знает это хотя бы сама.
—Знаете сколько раз я пересматривал ваши фотографии? — сделал снова шаг ближе, а лицо Лены уже выражало шок. — Знаете сколько раз поздней ночью я смотрел на вас?
—Вы рехнулись, Мартынов? — зашипела Лена, и казалось страх от моих слов начал ее душить.
—Вы знаете, что я делал каждый раз, открывая ваши фотографии, Елена Александровна..., — прижал блондинку к холодному стеклу, утыкаясь носом в ее висок с пульсирующей венкой и Лена отвернула голову, громко втягивая через нос свежий воздух, а мой нос уже терся о ее теплую щеку.
—Прекратите, — зашептала Лена, утыкаясь ладошками в мою голую грудь, а я старался не прижиматься к ней так сильно, потому что боялся, что она почувствует мой стояк, что Лена пробудила своим чертовым запахом цветов!
Ощутимее потерся кончиком носа о нежную кожу, намеренно громко наполняя легкие новой дозой безумия. И новый поток крови уже разносил по организму желание, пока руки с трудом держались за края джинс. Я буквально сдерживал свои ладони, что мечтали сжать молочную грудь. Я сдерживал свои зубы, что мечтали впиться в вену на ее шее. Я сдерживал себя самого, не позволяя желанию с такой силой пропитывать организм.