Видимо решающий фактор имело что-то
другое. Например, внутренний стержень. И свой наставник уже
потерял, в то время как мой лишь только закалялся от сражения к
сражению. Отступать же я не планировал точно. По крайней мере пока
не обниму родителей, Фила и… не освобожу человечество?
Мысль глобальная, но она уже ни раз
приходила мне в голову и с каждым визитом чувствовала себя все
комфортнее. Словно обживалась, заводила друзей и готовилась рано
или поздно спросить: «Посмотри, как нам хорошо вместе. Неужели ты
меня прогонишь?». И если раньше я бы без тени сомнений сказал ей:
«Пошла вон!», то теперь уже слабо верил в подобный исход.
Не после событий в шахте. И в Диких
Землях. И в моем родном Дальнем Крутолуге. Который, кстати, еще не
до конца очищен как от скверны чертовых нелюдей, так и от угрозы их
нового вторжения. Но теперь у меня было достаточно сил, чтобы ее
предотвратить!
А потому, спрятав самые ценные трупы
в Теневое хранилище и оставив часть зомби вылавливать последние
остатки нелюдей, я отправился прямиком к Трещине. Той самой, с
которой все началось. И я лично собирался поставить на ней жирный
крест!
– Что-то ты не торопился. – бросил я
вставшему возле меня Уману.
– Как договаривались – дал своим
возможность сразиться. – ответил тот.
– Для укрепления ступеней.
– Для укрепления ступеней.
– Но почему так долго?
– Нелюди брали заложников и
запирались в домах. – с миной презрения на лице поведал мэлэх. –
Пришлось вмешаться.
– Твари!
– Именно.
– А чего без сигнала начал?
– Как без сигнала? – искренне
удивился караванщик. – Ты такой вихрь Межмировой Энергии закрутил,
что я думал Купол пробьешь! Лучше отмашки и не придумаешь – слепой
увидит.
Так вот оно в чем дело. Одна накладка
наложилась на другую, в результате чего мой план умудрился
вернуться на рельсы, и особняк с городом мы все-таки атаковали
одновременно. Забавно.
Я стоял на самой границе отнятой у
Диких Земель территории, в овраге, возле дрожащего марева Трещины,
откуда десять лет назад в мою тихую мирную жизнь вторглась толпа
монстров. Двуногих. Разумных. И от того еще более опасных.
Мою семью разрушили, а меня самого
угнали в рабство.
На долгие годы…
Но я вернулся и воздал захватчикам
сторицей, щедро обагрив землю кровью ненавистных ублюдков! Да, это
не возвратит жизни храбрых воинов, павших в попытке защитить родной
дом, и не перевоспитает поколение детей, выращенных, словно скот,
для нужд «высших» рас, да и раны в моей душе тоже не залечит. Но я
солгу если скажу, что мне не стало легче. Стало. И пусть утрется
каждый, кто проповедует прощение вместо мести. Некоторые вещи
нельзя прощать. Никогда. И никому.